Осуществление и защита гражданских прав. Е. В. Вавилин

пределы, установленные отдельно взятой нормой писаного права»[194].

      Таким образом, нормоустанавливающее судебное решение (судебный прецедент) позволяет учесть уникальный (впервые возникший) фактический состав дела (совокупность фактических обстоятельств дела), разрешить его и зафиксировать справедливый с точки зрения буквы и духа закона, а также норм нравственности и морали результат. Подобное, в некоторой степени основанное или не основанное на писаном праве судебное решение становится нормативным, приобретает юридическую силу для всех последующих аналогичных дел, таким образом, выступает самостоятельным источником права. Действует принцип «stare decisis», который восходит к латинскому выражению «stare decisis et non quieta movere» – «стоять на решенном и не отступать от устоявшихся положений»[195].

      Правовая жизнь государств с утвердившимся гражданским законодательством свидетельствует о том, что сами нормативные правовые акты «после многодесятилетнего их применения судами оказались как бы «окутанными» положениями, выработанными судами при применении норм закона к изменяющимися, подчас принципиально новым общественным отношениям. И причем так, что под рубрикой «действующего гражданского законодательства» реально выступает такая система норм, когда в одном пакете представлены и нормы закона, и правила, самостоятельно установленные судами»[196].

      В свою очередь российское право имеет свои специфические правовые институты, такие как аналогия закона и аналогия права, толкование норм права и некоторые другие, которые позволяют учесть уникальность каждого конкретного правового казуса, где слабой является одна из сторон.

      Абстрактное содержание юридических норм преобразуется, переводится на более конкретный уровень, что осуществляется с помощью операции ограничения понятия, содержащегося в норме права[197].

      Особую роль играет судебное правоприменение, которое в определенных пределах (прямым или косвенным способом[198]), по меткому замечанию В.В. Ершова, влияет «на правообразование в процессе применения норм права с целью динамического функционирования и развития системы органов государственной власти, достижения «подвижного равновесия», защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц»[199]. В правоприменительной практике через нее могут быть достаточно основательно раскрыты основные начала, «дух» данной сферы права, нашедшие не всегда полное закрепление в законодательстве, в ГК РФ. Именно через судебную практику, как показывает опыт ряда западноевропейских стран, начинают реально, в жизни главенствовать «идеалы, соединенные с юридическими ценностями, – принципы и идеалы приоритета человека, истинной гуманистической справедливости. И, что наиболее существенно, именно тогда неотъемлемые права человека обретают прямое юридическое действие – приобретают значение непосредственного основания для решения юридических

194

Бернам У. Правовая система США. Вып. 3 / Пер. с англ. А.В. Александрова и др. М., 2006. С. 107.

195

См. там же. С. 106–107, 142–144.

196

Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития – надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 120.

197

См.: Шмелёва Г.Г. Конкретизация юридических норм в правовом регулировании. Львов, 1988. С. 18.

198

См.: Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1975. С. 121.

199

Ершов В.В. Судебное правоприменение: актуальные теоретические и практические проблемы // Российское правосудие. 2006. № 5. С. 8.