Плач Стали. Алекс Нагорный

не представлял, из каких шкур или диковинной ткани их сделали. Скорей всего заморская, значит это враги, но лица не выражали злобы или жадности. Конечно, это могли быть добрые враги, но вели они себя, как на своей земле – не таились, не приглядывались, молодой принялся собирать валежник, старший, копался в каком-то мешке.

      Вопрос решил старший, достав из мешка кусок хлеба, большую розовую ягоду и куриное яйцо. В конце-то концов, Горик был готов даже умереть с голоду, но не сдаться врагу… мгм, но умирать и любоваться, как враги пируют, оказалось выше его сил. Он ещё поколебался, убеждая себя, что вот видно же, что оружия у них нет, то есть не видно ничего похожего на оружие, и одеты они пусть и странно, но уж точно не в доспехи. А что говорят непонятно, так, может, это просто другое наречие, слова-то знакомые! Может, в других поселениях и говорят по-другому, и одеваются по-своему.

      В общем, Горислав, решился, глубоко вздохнул и встал во весь рост. Подождал, когда его заметят, не дождался и пошёл к пришельцам. У молодого к тому моменту стало что-то получаться с костром, он, стоя на четвереньках, раздувал огонёк, а седобородый увлечённо вынимал из мешка и укладывал на расстеленную на траве тряпицу всевозможную снедь. Видимо, нашёл искомое, достал продолговатую прозрачную флягу. Зачем-то встряхнул и прищурился на образовавшуюся воронку. – Вот она! Ну, что, Витёк, по маленькой?

      Он отвлёкся от фляги и увидел Горика. Выставив в него палец, попытался что-то сказать. – Ба-ба-ба…

      – Какая баба? – парень оглянулся, куда тот указывал, – какой-то чумазый пацан. Мальчик, ты откуда здесь?

      Горик, не понимая ни слова, переводил недоумённый взгляд с одного на другого. Дядька, наконец, сумел подобрать слова. – Да итить твою пустую бошку! Он же вышел оттуда!

* * *

      Горик степенно черпал из котелка удивительной ложкой вкуснейшую похлёбку с крупой и мясом, а мужики о чём-то серьёзно переговаривались.

      – Да как же ты не понимаешь, Димон! – горячился парень. – Профессор же всю жизнь носится со своей теорией, и вот же – доказательство! Это же значит, что всё правильно! Есть связанные с нами миры, и древние знали проходы! Ведь это же… это что же будет-то теперь!

      – Знамо дело, – кивнул седобородый. – Профессору дадут денег, и летать он будет по округе на вертолёте, а не ползать на спонсорском вездеходе.

      – И нам денег дадут!

      – И нам бросят по тыщёнке или по две, – согласился Димон. – А мальца заберут и будут изучать.

      – Так что ж в том плохого? – воскликнул парень.

      – А в том, что если прав профессор, у мальчонки никого в этом мире нет, – угрюмо проговорил мужик. – Заступиться некому, пропадёт как лабораторная мышь.

      – Да как же так? С чего ты взял?

      – С того, что пока профессор твой псих, до его бредней никому и дела нет. А как получит он доказательства, так тут всё вояки оцепят и засекретят!

      – Ё ж моё ж! – всплеснул руками Витя. – И нас могут закрыть?

      – Нас в первую очередь. Значит так, Витя, это очень хорошо, что Колян укатил, он такой же чокнутый, как все они. Мы с парнишкой пойдём потихоньку, а ты