Плач Стали. Алекс Нагорный

что нервная, мыслительная деятельность требует больше всего энергии, да и о самой энергии, как понятии. Чудесная вода стимулировала его возможности, но сил не прибавила ни капли, вот и отключились мальчишеские мозги от перегрузки за считанные секунды.

      Спустя несколько часов он очнулся, лежа на траве возле невысокого валуна. Голова побаливала, во рту ощущалась сухость. Обнаружив рядом с собой пустой ковшик, поморщился, дал себе честное слово в другой раз сначала поставить волшебный сосуд на место и лишь после этого о чём-то думать. Встал, немного подвигался, разминая затёкшие члены, с поклоном и благодарственным словом вернул ковш в руки идола. Когда кланялся, из-за игры света и тени ему показалось, что идол кивнул в ответ, стало страшновато.

      Он сразу попытался взять себя в руки, сказал себе, что пришёл сюда сам, и не как недруг, а как свой, родич древних богов. Успокоился, припомнил слова Остромысла, что нужно идти домой и ждать кудесника. Взглянул на небо, чтоб сориентироваться во времени суток. Небо светлое, утреннее, значит, пролежал без сознания всю ночь. Горислав ничего с вечера не забыл и уверенно двинулся по тропинке из лабиринта.

      Путь домой к удивлению Горика оказался короче и легче, хотя за ночь продрог и проголодался. Мальчишка поражался себе, каким стал лёгким, ловким в движении, как легко угадывал правильное направление, обходя трудные места. Горислав всё-таки сосредоточился на дороге, не смотря на то, что в его состоянии в этом не было никакой практической необходимости.

      Как и в первые мгновения после волшебного напитка, его всё также наполняла радость, но к ней примешивалась смутная тревога, вызванная неясными видениями, что посетили во сне. Сны заполнил мрак, сочащийся кровью – так он воспринимал черно-бардовые причудливые картины.

      Если таков ответ богов, ничего особенно радостного его не ожидает. Горислав не решался вспомнить сны и попытаться понять, боялся получить чёткий, недвусмысленный ответ – да, ничего хорошего. Лучше уж пусть всё идёт своим чередом, а там будет видно. В любом случае погоревать о своей судьбе он ещё успеет, пока не к спеху.

* * *

      Солнышко приблизилось к зениту, когда вышел из лесу к посёлку. Отчего-то вид родного селения не обрадовал. Старшие рассказывали Горику о других, диких, лесных поселениях людей их языка и обычая, и ему вдруг захотелось, чтоб и родной посёлок был, если уж не в самом лесу, то хотя бы к нему поближе.

      Луг между оградой и лесом вызвал отчётливое раздражение, ему подумалось, что в случае крайней нужды добежать до спасительного леса будет очень непросто. Вид пасущегося скота тоже не радовал, а «скотные» ворота в тыне просто разозлили. Ну, на кой, вообще, нужен этот заборчик при этакой прорехе?

      Горик новыми глазами оценил и расположение домов, посёлок несуразно вытянулся вдоль полосы прилива. Это легко объяснялось рыбным промыслом жителей, все старались строиться поближе к морю, недостатков же никто не видел.

      За тын вынесли лишь кузницу и кожевню,