Закон притяжения. Симона Элкелес

в Мексику, поближе к родне. С того момента ничего уже не было как прежде.

      – Рамиро, это… – Шевеленко смотрит на меня. – Как тебя зовут?

      – Карлос.

      Она смотрит на Рамиро.

      – Он из Мексики, ты из Мексики. Будет лучше, если вы, двое испаноговорящих, будете в паре.

      Я иду за Рамиро к одному из лабораторных столов.

      – Она это серьезно? – спрашиваю я.

      – Вполне. В прошлом году я слышал, как Трудная Шеви полгода называла парня Ивана «русским», прежде чем выучила его имя.

      – Трудная Шеви? – переспрашиваю я.

      – Не смотри на меня так, – говорит Рамиро. – Не я это придумал. Это прозвище у нее уже лет двадцать.

      Звенит звонок, но все по-прежнему болтают. Трудная Шеви вернулась к своему компьютеру, все еще занятая своим письмом.

      – Me llamo Ramiro[21], но это слишком по-иммигрантски, поэтому все зовут меня Рэм.

      Мое имя тоже звучит по-иммигрантски, но я не чувствую необходимости наплевать на свои корни и представляться Карлом, только чтобы лучше вписаться. Глядя на меня, сразу можно понять: этот парень из Латинской Америки, так зачем притворяться? Я всегда обвинял Алекса в том, что он хочет быть белым. Он отказывался называться своим настоящим именем, Алехандро.

      – Me llamo Carlos. Можешь звать меня Карлос.

      Теперь, когда я внимательнее смотрю на него, я замечаю, что Рэм одет во что-то вроде футболки поло с дизайнерским логотипом. Может, его семья и из Мексики, но готов поспорить, что su familia[22] не живет рядом с моей.

      – Так что у вас тут есть, чтобы повеселиться? – спрашиваю я его.

      – Легче ответить, чего здесь нет, – говорит Рэм. – Можно тусоваться в торговом центре на Перл-стрит, ходить в кино, в походы, кататься на сноуборде, заниматься рафтингом и скалолазанием, ходить на вечеринки с девчонками из Ниуота и Лонгмонта.

      Ничто из этого списка не соответствует моему пониманию веселья, разве что вечеринки.

      За столом впереди нас сидит та горячая девчонка Мэдисон. Вдобавок к облегающим шмоткам у нее длинные мелированные светлые волосы, широкая улыбка и сиськи даже более внушительные, чем у Бриттани. Не то чтобы я заглядывался на девушку своего брата, но их довольно сложно было бы не заметить. Мэдисон наклоняется ко мне через стол.

      – Слышала, ты новенький, – говорит она. – Я Мэдисон. А ты?..

      – Карлос, – выпаливает Рэм, прежде чем я успеваю что-то ответить.

      – Уверена, он и сам может представиться, Рэм, – шипит она, заправляя волосы за ухо, демонстрируя при этом бриллиантовые серьги, настолько сверкающие, что они могли бы ослепить кого-нибудь, преломись о них солнечный свет под нужным углом. Она снова наклоняется в мою сторону и закусывает нижнюю губу.

      – Ты тот новенький из Ме-хии-ко?

      Меня всегда раздражает, когда белые ребята пытаются говорить так, словно они из Мексики. Интересно, что еще она обо мне слышала?

      – Sí[23], – говорю я.

      Она игриво улыбается и придвигается еще ближе.

      – Estás muy caliente[24]. –

21

Меня зовут Рамиро.

22

Его семья.

23

Да.

24

Ты очень жарко.