Я знаю тайну. Тесс Герритсен

не закончили его допрос.

      Двери открылись, и они увидели, как мимо лифта пронеслась молодая женщина в хирургическом костюме, направляясь к семьсот пятнадцатой палате. Через открытую дверь палаты Джейн не видела пациента, только толпу больничного персонала вокруг кровати, непроницаемую стену хирургических костюмов.

      – Вазопрессин не действует, – раздался женский голос.

      – Так, еще раз. Двести джоулей.

      – Включаю на счет три. Руки всем убрать! Один. Два. Три!

      Джейн услышала удар. Шли томительные секунды, все головы были повернуты к кардиомонитору.

      – Отлично, есть ритм! Синусовая тахикардия.

      – И давление. Девяносто на шестьдесят.

      – Извините, – прозвучал голос за спиной у Джейн. – Вы семья пациента?

      Джейн повернулась и увидела медсестру, разглядывающую их.

      – Мы из бостонской полиции. Этот пациент – свидетель по делу об убийстве.

      – Пожалуйста, выйдите из палаты.

      – Что случилось? – спросила Джейн.

      – Позвольте докторам делать свою работу.

      Сестра выпроводила их в коридор, но Джейн успела мельком увидеть голую ногу Мэтью Койла. На фоне белых простыней она казалась пугающе синей и пятнистой. Потом дверь закрылась, и безжизненная нога исчезла из виду.

      – Он выкарабкается? – спросил Фрост.

      Сестра посмотрела на закрытую дверь и дала единственный возможный ответ:

      – Не знаю.

      7

      Голубоглазый все еще спит, когда я на следующее утро выбираюсь из его кровати. Наши шмотки лежат на полу там, где мы их побросали: моя блузка и его рубашка у двери, мои трусики посреди комнаты, мой бюстгальтер свернулся, как кружевная розовая кобра, у прикроватной тумбочки. Я собираю свою одежду, беру сумочку и на цыпочках ухожу в ванную. Такие ванные типичны для холостяцкой квартиры: строгая черная плитка, душевая кабина из стекла и хрома. Ванны я не вижу – похоже, мужчины не ценят доброго долгого лежания в ванне. Я писаю в новейший унитаз с функцией биде, споласкиваю лицо, чищу зубы над раковиной белого оникса. У меня в сумочке всегда лежит зубная щетка на всякий пожарный случай вроде этого, хотя я не помню, когда в последний раз проводила всю ночь в постели мужчины. Обычно я исчезаю задолго до рассвета. Видимо, устала вчера вечером.

      А может, дело в двух бутылках «Риохи», что мы выпили.

      В зеркале я вижу последствия этого: припухшие глаза, волосы как у пугала. Я увлажняю свои черные волосы и приглаживаю их в подобие моей обычной короткой стрижки. Пусть я растрепана, но я чувствую себя сытой и абсолютно удовлетворенной, чего со мной не случалось уже давно. Спасибо, голубоглазый.

      Я открываю аптечку и изучаю ее содержимое. Лейкопластырь, аспирин, крем от загара, сироп от кашля. Еще два пузырька по рецепту, их я разглядываю внимательнее. Викодин и валиум, оба от боли в спине. Пузырьки двухгодичной давности, и в каждом около десятка таблеток, – значит боли в спине в последнее время его не беспокоили.

      Он и не заметит, если пропадут несколько таблеток.

      Я вытряхиваю по четыре таблетки из каждого