Совместное дыхание. Светлана Хромова

осмотрелась вокруг. Если бы не приборы, лежавшие на круглом столике, и чемодан в углу, можно было подумать, что здесь никто не живет.

      – А я думала, одиночный номер выглядит по-другому.

      – Думаю, у них одиночных просто не бывает, все одинаковые – и на двоих, и на троих, и на одного, – ответил Игорь, перебирая вещи в чемодане. – А вот и он! – воскликнул он, приподняв в руке цветную книгу.

      – Какой толстый! – удивилась Маша.

      – Конечно, там же всего больше! Тебе понравится.

      – Надеюсь. По-моему, я пока вообще ничего не умею, то погрузиться не получается, то уши не продуваются…

      – А я тебя научу, – вкрадчиво сказал ее инструктор, передавая учебник и одновременно обнимая Машины пальцы.

      – Ну я только завтра его почитаю, а то уже почти двенадцать, – она обняла большую книгу.

      – А вообще-то да, поздно уже. Тебя проводить?

      – Да что ты, мы же практически соседи! Спасибо за учебник!

      – Спасибо, что зашла! До завтра и сладких тебе снов, подводница, – ласково улыбнулся он.

      – И тебе – спокойной ночи, – ответила Маша и вышла.

      Добравшись до номера, Марианна, не обращая внимания на спящую Альбину, с разбегу прыгнула на кровать и крепко прижала к себе учебник. Спать совершенно не хотелось, и она прокручивала в голове слово за словом их последнюю встречу. «Я тебя научу! – шептала она в темноту, – я тебя научу…»

      7. Винты

      12.11.2016

      Фейсбук

      Каждый человек произносит мое имя по-своему. Это сразу рассказывает о многом. Словно тайный пароль «свой-чужой», который знаем только мы. Посторонний называет меня так, что я вздрагиваю, не узнавая и не желая признавать это слово своим именем. А когда говорит близкий, имя звучит как музыка и хочется идти на этот зов бесконечно долго…

      Дневник

      Когда Игорь зовет меня, вдруг накатывает детское ощущение радости: жизнь прекрасна и бесконечна, а впереди еще много счастья, дорог и любви. Мир вокруг становится другим, и я становлюсь другой рядом с ним. Никогда еще не чувствовала себя настолько живой. Я ему нравлюсь – и это мне не кажется.

      Пишу и не понимаю, как смогла написать такое. И понимать совсем не хочется. Словно я – это теперь не я, а какая-то другая женщина, которая может желать и делать все что угодно.

      Сегодня мне нестерпимо хорошо, не слышу и не понимаю, что говорят мне другие люди – словно сошла с ума от радости, и все вне этого кажется ненастоящим. О чем вы думаете, говорите, чего вы хотите сегодня?

      Разве может быть что-то, кроме любви…

      Несколько дней, посвященные прохождению курса Эдванса, промелькнули незаметно, слившись в один длинный, восхитительный день. Качая на руке фонарик, Маша слушала брифинг перед ночным погружением. Ныряли все вместе, и новички, и опытные. «Глубина не больше пятнадцати… Течения нет… Светящийся планктон… Держаться вместе…» – рассеянно слушала она, обдумывая, почему после того, как он дал ей учебник, больше ничего не произошло.

      – Марианна, ты о чем думаешь? – посмотрел на нее Игорь.

      – О