Серебряный век. Поэты и стихи. Антология

смех звучит, как гром под сонмом туч,

           как водопад, ловя дрожащий луч,

           его со смехом в бездну я бросаю.

      Тень

           Еще сверкал твой зоркий глаз,

           и разрывалась грудь на части,

           но вот над нами Сладострастье

           прокаркало в последний раз.

           От ложа купли и позора

           я оторвал уста и взгляд,

           над нами видимо для взора,

           струясь, зашевелился яд.

           И там, где с дрожью смутно-зыбкой

           на тени лезли тени, там

           портрет с язвительной улыбкой

           цинично обратился к нам.

           И стали тихи и серьезны

           вдруг помертвевшие черты,

           и на окне узор морозный,

           и эти розы из тафты.

           Мой вздох, что был бесстыдно начат,

           тобою не был довершен,

           и мнилось, кто-то тихо плачет,

           под грязным ложем погребен.

           И вдруг средь тиши гробовой,

           стыдясь, угаснула лампада,

           и вечный сумрак, сумрак ада

           приблизил к нам лик черный свой.

           Я звал последнюю ступень,

           и сердце мертвым сном заснуло,

           но вдруг, мелькнув во сне, всплеснула

           и зарыдала и прильнула

           Ее воскреснувшая Тень.

      Предсуществование

           И всё мне кажется, что здесь я был когда-то,

           когда и как, увы, не знаю сам!..

           Мне всё знакомо здесь, и сладость аромата,

           и травка у дверей, и звук, что где-то там

           вздыхает горестно, и тихий луч заката, —

           и всё мне кажется, что здесь я был когда-то!..

           И всё мне кажется, что ты была моею,

           когда и как, увы, не знаю сам!..

           Одно движенье уст, и весь я пламенею,

           лишь упадет вуаль, и вдруг моим очам

           случится увидать блистающую шею…

           И всё мне кажется, что ты была моею!..

           И всё мне кажется, что это прежде было,

           что времени полет вернет нам вновь и вновь

           всё, всё, что Смерть рукой нещадною разбила,

           надежду робкую, страданье и любовь,

           чтоб радость день и ночь в одно сиянье слила,

           и всё мне кажется, что это прежде было!..

      Женщина с веером

      (Картина Пикассо)

           Свершен обряд заупокойный,

           и трижды проклята она,

           она торжественно-спокойна,

           она во всём себе верна!

           Весь чин суровый отреченья

           она прослушала без слез,

           хоть утолить ее мученья

           не властны Роза и Христос…

           Да! трижды тихо и упорно

           ты вызов неба приняла,

           и встала, кинув конус черный,

           как женщина и башня зла.

           Тебе твое паденье