Три девицы под окном. Юлия Владимировна Монакова

ворим!..

      Спотыкаясь на бегу, Нелька следовала за ним по пятам, словно собачонка за хозяином. Почему-то весь вечер в голове занозой сидела фраза из фильма «Москва слезам не верит»: да какая гордость, я за ним хоть на край света…

      Впрочем, ей действительно было плевать на гордость. Её даже не заботило, что эта бурная сцена может привлечь нездоровое внимание общественности. Хотя прохожих поблизости и так не наблюдалось – поздний час, будний день. Нормальные люди в это время суток не шляются по подворотням, а давно уже видят десятый сон в тёплой уютной постели, потому что завтра рано вставать на работу…

      – Неля, я сказал тебе – прекрати, не лезь не в своё дело! Возвращайся сейчас же домой! – с яростью и болью бросил он в ответ, даже не обернувшись. Да ему и не надо было оборачиваться – она могла мысленно воспроизвести выражение его лица до мельчайшей чёрточки: потемневшие непроницаемые глаза, вскинутый подбородок, упрямо сжатые губы, которые – она знает! – могут целовать так нежно и так сладко…

      Нелька остановилась в полном отчаянии и, прекрасно осознавая, как жалко сейчас выглядит, всё-таки предприняла последнюю попытку.

      – Я не могу оставить тебя в таком состоянии! – выкрикнула она ему в спину, умоляюще сложив руки. – Я ведь всё понимаю и про тебя, и про Асю, и про то, что ты сейчас чувствуешь. Пожалуйста… просто поговори со мной!

      – Нам не о чем разговаривать, – глухо отозвался он через плечо. – Сколько можно повторять, ступай домой и ложись спать! А со своими проблемами и чувствами, в том числе и по отношению к Асе, поверь, я как-нибудь сумею разобраться самостоятельно.

      Она осталась стоять на месте, смотря ему вслед, но не осмеливаясь больше докучать. Дистанция между ними стремительно увеличивалась. Наконец, когда он скрылся за углом, Нелька громко и беспомощно всхлипнула, признавая собственное поражение, вжала голову в плечи и медленно поплелась обратно. Всё рухнуло. Жизнь покатилась ко всем чертям…

      Чей-то тёмный силуэт метнулся к ней от подъезда. Нелька была так поглощена собственными невесёлыми думами, что даже не почувствовала опасности, просто не успев испугаться. Между тем, фигура незнакомца оказалась совсем рядом. Нелька внезапно ощутила тяжёлое взволнованное дыхание практически на своём лице и, инстинктивно взвизгнув, отшатнулась.

      Что-то с силой сжало ей шею тугим опоясывающим кольцом. Нелька попыталась охнуть, но поняла, что не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха. Она захрипела, забилась, стараясь высвободиться из удушающей петли, но в ужасе поняла, что совершенно бессильна. В глазах у неё потемнело от боли и шока. Грудь буквально разрывалась от невозможности вздохнуть, шея горела огнём, а в ушах нарастал какой-то потусторонний гул.

      «Меня что, убили?» – обречённо успела подумать Нелька перед тем, как погрузиться в абсолютную, полную, беспросветную тьму…

      Часть 1

      Я их не помню. Я не помню рук,

      которые с меня срывали платья.

      А платья – помню. Помню, скольких мук

      мне стоили забытые объятья,

      как не пускала мама, как дитя

      трагически глядело из манежа,

      как падала, набойками частя,

      в объятья вечера, и был он свеже-

      заваренным настоем из дождя

      вчерашнего и липовых липучек,

      которые пятнали, не щадя,

      наряд парадный, сексапильный, лучший,

      и ту скамью, где, истово скребя

      ошмётки краски, мокрая, шальная

      я говорила: «Я люблю тебя».

      Кому – не помню. Для чего – не знаю…

      (Вера Павлова)

      Асю ненавидели девушки и жёны всех её бывших парней.

      Список «эксов» был довольно внушителен, и каждый нечастный нет-нет, да и поминал Асю добрым (или не очень) словом. Их нынешние подруги нервничали, грызли ногти и почему-то не чувствовали почвы под ногами, когда Ася вдруг снова возникала на горизонте. А она, внутренним чутьём угадывая исходящий от девиц негатив, не могла удержаться от невинного, на её взгляд, троллинга, будто бы ненароком стараясь поддеть их.

      – А помнишь, мы с тобой в лесу заблудились… – устремляя на бывшего влажный взгляд из-под ресниц, мечтательно произносила Ася и так многозначительно замолкала на середине фразы, что у несчастного непроизвольно возникала эрекция, а его спутница, прекрасно понимая всю подноготную этого «заблудились» и воображая, чем они там в лесу занимались, испепеляла Асю ревнивым взором. Та же улавливала её гневные импульсы и откровенно забавлялась, наслаждаясь неловкой ситуацией и своей властью над обоими.

      – Зачем ты это делаешь? – как-то раз спросила её Рита. – Не пофиг ли, с кем они сейчас? Были бы счастливы…

      – Не могу