Путь в Арьяварду. Роман Олегович Кузьма

в племя.

      Ап-Вил усмехнулся: старик уже давно был мёртв, и не знал, что внук его посватался к дочери Ап-Вила, иначе наверняка потерял бы дар речи от потрясения. Впрочем, ничего необычного тут не было: смелость «Полугодка», получившего своё прозвище по времени, проведённому в неволе, не вызывала сомнений, и он смог получить в жёны лучшую девушку племени. Та родила ему дочь, несравненную Бю-Зва, однако в последующем с потомством им не везло: двое детей умерло, не прожив и года, а четвёртые роды стали для супруги Ап-Вила роковыми: она умерла, оставив того вдовцом.

      Размышляя о прошлом, Ап-Вил и не заметил, как к нему незаметно подкрался сон. Очнулся он от крика, который вырвался из глотки пришельца – испуганного и яростного одновременно. Бю-Зва, ласково улыбаясь, смочила его воспалённый лоб и пересохшие уста; заметив, что отец проснулся, она жестом показала ему – всё в порядке, можно спать. И снова Ап-Вил словно нырнул в омут воспоминаний: искажённые лица, обрамлённые бронзовыми шлемами, то и дело взлетающие вверх окровавленные топоры… душераздирающие крики смешиваются с боевым кличем южан и треском разгорающегося пожара, создавая одну сплошную жуткую какофонию…

      Он проснулся, весь в холодном поту. Костёр давно угас, и зола едва теплилась. Сквозь дыру в потолке виднелось солнце, осуществляющее свой извечный танец по небосводу. Бю-Зва и Ва-Жи спали; грудь пришельца вздымалась спокойно и мерно – судя по всему, жар уже прошёл, и южанин держал курс к выздоровлению. Стараясь не производить ни малейшего шума, Ап-Вил осторожно поднялся и вынул свой костяной нож, кривой и тонкий, с острым, как бритва, лезвием. При ударе он, наверняка, сломается, и кончик застрянет в ране, обрекая жертву на гибель, даже если рана не окажется смертельной; в этом случае Ап-Вилу не помогут никакие оправдания – человека, нарушившего закон гостеприимства, изгонят из племени, и ему придётся уйти на север, к верной погибели, от которой только что спасся лежащий перед ним человек. Несколько долгих мгновений, тянувшихся, словно вечность, Ап-Вил не решался нанести удар, а затем, выдохнув, расслабился и опустил руку. Спрятав нож, он покинул своё скромное жилище, чтобы подышать воздухом.

      Ап-Вил простоял несколько минут, вдыхая холодный воздух. Мать Но-Ше, мальчика, обнаружившего пришельца, что-то шила, сидя у себя на пороге; заметив его, она приветственно улыбнулась, а затем вернулась к своему занятию. За спиной его послышался шорох – то проснулась Бю-Зва и проверяла состояние своего подопечного. Тот, как и ожидалось, крепко спал.

      Проклиная собственную нерешительность, Ап-Вил отклонил полог и, пригнувшись, пробрался сквозь входное отверстие. Пришельцу суждено жить – по крайней мере, до тех пор, пока он не поведает свою историю.

      4

      Чернобородый чужеземец, которого все звали Кар-Ву, или «Волосатое Лицо», благополучно поборол свой недуг, и уже к исходу второго дня своего пребывания