Батальон прорыва. Сергей Нуртазин

обратился к Бондаренко:

      – Павел, дай младшему сержанту воды.

      Бондаренко протянул Колесникову фляжку. Тот попил, вернул фляжку, утер губы здоровой рукой, спросил:

      – Долго еще до Перемышля?

      Скоморохов глянул на перевязанное плечо Колесникова.

      – Что, болит? Терпи, скоро приедем. Там тебя быстро на ноги поставят, а за добросовестное несение службы пожалуют в сержанты, а может, и наградят.

      – Может, и наградят. Я не против. Только поскорее бы доехать, трясёт очень. – Колесников покосился на ездового Ахмедова. – Нашему Хайдару только дрова возить.

      Хайдар оглянулся, возмущенно произнес:

      – Зачем на меня так говоришь? Командир приказал, нарушитель быстро Перемышль везти, я везу.

      Колесников отмахнулся.

      – Вези, если приказали.

      Хайдар прикрикнул на лошадей, повозка подпрыгнула на кочке. Колесников застонал, схватился за плечо, косо посмотрел на поляка, виновника ранения, затем перевел взгляд на Скоморохова:

      – Товарищ младший лейтенант, а правду говорят, что Перемышль раньше русским был?

      – Из летописей известно, что в девятьсот восемьдесят первом году киевский князь Владимир Святославович пошел войной на поляков и взял у них червенские грады, в том числе и Перемышль. После монгольского нашествия город опять перешел полякам, а позже стал частью Австро-Венгрии. Австрийцы превратили его в крепость, часть укреплений стоит в городе и сейчас. Во время империалистической войны, в пятнадцатом году, русские войска захватили город, но вскоре вынуждены были отступить. В двадцатом он снова стал польским. Ну а в тридцать девятом в него вошла Красная Армия…

      Поляк хмыкнул, тихо вымолвил:

      – Ненадолго.

      Скоморохов, не обращая на него внимания, продолжил:

      – Другая его половина, за рекой Сан, отошла Германии.

      Колесников спросил:

      – И откуда же, товарищ младший лейтенант, вы столько знаете?

      – Историей увлекался, а о городе мне один старик еврей рассказывал. Тоже любитель истории. Он говорил, что…

      Возглас Бондаренко прервал речь Скоморохова:

      – Товарищ младший лейтенант, побачти, що це таке?!

      Скоморохов посмотрел вперед, куда указывал красноармеец. Поперек дороги валялся спиленный столб телефонной связи и обрезанные провода.

      – Ахмедов, стой!

      Скоморохов спрыгнул с повозки, подошел к столбу, почесал затылок.

      – Да-а, работы здесь изрядно. Вот сволочи. Это что же получается, теперь у заставы нет связи с комендатурой и штабом отряда. Колесников, пригляди за поляком. Ахмедов! Бондаренко! Давайте уберем столб с дороги.

      Скоморохов и пограничники взялись за столб, когда прогремели два выстрела. С младшего лейтенанта слетела фуражка, Ахмедов схватился за правый бок. Лошади испуганно шарахнулись с дороги, Колесников едва успел ухватить вожжи одной рукой и крикнуть:

      – Справа стреляют, из леса!

      Скоморохов присел, выхватил из кобуры револьвер «наган». В сторону зарослей выстрелил из винтовки и Бондаренко.

      Ответных