Купол над бедой. Дети серого ветра. Эгерт Аусиньш

год-другой. Вернувшись, все они пытались щедро заплатить за возможность повидать ребенка, поэтому некоторое время все отцы продолжали надеяться на их вдруг проснувшиеся материнские чувства. Но, получив согласие на встречу, блудные матери появлялись вдвоем с какими-то странными соотечественниками, и с ними вместе подвергали малявок непонятному, хотя и не травматичному исследованию. А по итогам этих манипуляций или пытались забрать ребенка за любые деньги, или исчезали уже навсегда, оставив приличную сумму и предложение выйти на связь в экстренных случаях.

      Ощущать себя третьим сортом не нравится никому. Это и вызвало закономерную реакцию в виде прекращения попыток завязать более или менее длительные связи с пришельцами, за редчайшими исключениями. Исключения были немногочисленны, все они немедленно после выхода гостей из тени создали довольно прочные брачные пары, часто бездетные, или отдающие ребенка бабушкам-дедушкам при первой же возможности. Но исключения были. Насколько Полине было известно, не меньше чем две такие пары почему-то воспитывали детей самостоятельно. Она знала это потому, что все четыре этих родителя постоянно паслись в ее блоге в поисках ссылок на литературу по выращиванию и воспитанию детей.

      Кроме этого, все уже заметили и запомнили, что саалан млеют от фонтанов и парков, совершенно не интересуясь архитектурой, что они довольно равнодушны к музыке, под которую нельзя от души поесть или потанцевать в охотку самым простеньким хороводом или цепочкой, что они игнорируют театр практически полностью, да и к кино не проявили интереса, что заинтересовались было живописью, но стремительно переключились на фотографию и социальные сети, затем нашли анимационные фильмы и полностью погрузились в эту культурную среду, да там и остались. Балет и оперу они просто не заметили, зато оценили скульптуру. Особенно идею ставить статую в центр фонтана. Тут-то и стало заметно первое расслоение среди пришельцев. Равнодушным к концепциям, реализованным в Петергофе и Летнем саду, не остался ни один из них, но мнения меньшей части пришельцев, доставившей землянам больше всего неудобств, разделились примерно поровну: одни считали этот подход единственно правильным, вторые шипели и плевались, как кошка на пылесос.

      Эта меньшая часть, кстати, сначала консолидировалась с православной церковью и бодро почистила город от того немногого католического, что в нем было. Затем пришла очередь мусульман – и не успели воцерковленные православные оглянуться, как стали третьими в списке городских персон нон грата. Пока не в открытую, но довольно заметно. Уже к две тысячи шестнадцатом году Полина понимала, что саалан – ребята довольно неприятные, и что самые большие проблемы с ними ждут регион в ближайшем будущем. Она даже пыталась об этом говорить с ближайшим окружением, но слышал ее только один человек, давний друг и сослуживец Лелик, понимавший