Купол над бедой. Дети серого ветра. Эгерт Аусиньш

смерти Гаранта.

      Виталик задумчиво почесал бровь:

      – Поль, а ты уверена? Те были щедрыми, и если легат, приехав, не засыпал город золотом сразу, может, все-таки не оно?

      Полина опять усмехнулась как будто через силу:

      – Виталя, это еще впереди. И ты не забудь, что они здесь только официально четыре года, да пока отделение края провели, да перед этим еще сколько-то. Ведь они не за три дня тут нарисовались. Вот увидишь, нас всех еще придут покупать, причем чечевичную похлебку будут предлагать очень нажористую. И к этому времени нам надо бы успеть сварить себе собственные щи.

      – А зачем? Они нам должны, будет справедливо, если отдадут хотя бы часть.

      – А затем, друг дорогой, что отдадут они не просто так, а с прицелом за эту часть купить наше согласие считать, что ничего не было. Часть, кстати, будет очень небольшой, а списать предложат все потери целиком. И если им это удастся, все их подвиги войдут в ежедневную норму. Так вот: мы не согласны забыть, и случившееся – было. И пока мы помним, что было, договариваться с городом им придется на наших условиях. Мы с тобой, правда, этого скорее всего не увидим.

      – Да и пофиг, что не увидим, я знал, во что ввязываюсь. Мне другое интересно: как на это работает идея не брать компенсацию? По мне, это в чистом виде «назло кондуктору куплю билет и пойду пешком».

      – Да нет, чуть посложнее. Помнишь правило «кто девушку ужинает, тот ее и танцует»?

      Виталик смутился. Ходок он был еще тот, запас наличных средств «на внеплановый кофе» в мирные времена у него был таких размеров, что при разумной экономии на эту сумму пара студентов могла месяц жить и покупать учебники. И об этой части своей жизни он предпочел бы промолчать, но Полина ждала, спокойно и доброжелательно глядя ему в лицо, и он выдавил:

      – Да кто ж не помнит…

      – Ну вот – улыбнулась она – представь себе задачу потанцевать девушку, у которой есть свой кошелек. И добавь, что убирать кошелек в карман она не намерена по условию.

      Виталик честно попытался. И видимо, даже что-то припомнил. Усмехнулся, покрутил головой, смущенно улыбнулся Полине:

      – Я в свое время не преуспел.

      Она кивнула:

      – Естественно. Если тебе предлагают кусок пирога, когда ты голоден, ты можешь взять пирог только на условиях предлагающего. За еду предложили потанцевать – ну, значит, танцуй, выбирать не приходится. Но когда у тебя есть своя еда, пусть не пирог, но хоть бутерброд, или ты не голоден, то можно не страдать ни о пироге, ни о собственной безопасности. Ты просто не идешь за пирогом, предложенным на негодных условиях, а достаешь из заначки собственный бутерброд.

      Виталик замер, не завершив шаг, и с минуту молча смотрел на Полину остановившимся взглядом, потом сказал:

      – Так вот что это было… Спасибо, некоторые события в моей жизни мне стали гораздо понятнее.

      Полина пожала плечами:

      – Да,