Введение в гражданское право. Виктор Микрюков

субъектов требуют стабильности в статике и заранее обозначенной правовой предсказуемости в динамике. В силу этого гражданское право не допускает, как правило, осуществления произвольного ситуационного регулятивного воздействия со стороны суда или других правоприменительных органов ни при отсутствии существующего императивного предписания или выбранного участниками регулируемых отношений собственного допустимого диспозитивной нормой варианта поведения, ни тем более вопреки таковым. В порядке исключения ситуационное регулирование можно обнаружить в гражданском праве, к примеру, при санации судом неправомерной, но совершенной к выгоде малолетнего сделки (п. 2 ст. 172 ГК РФ), при определении объема содержания, предоставляемого гражданину по договору пожизненного содержания с иждивением (п. 3 ст. 602 ГК РФ), или при уменьшении судом определенной в договоре неустойки, явно несоразмерной последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК РФ). Но это лишь частные проявления индивидуального регулирования, не формирующие направленность или качественную особенность всей цивилистической отрасли. Поэтому метод гражданского права под этим углом зрения можно в целом охарактеризовать как основанный на применении абсолютно определенных норм. Данная характеристика наиболее рельефно показывает отличие гражданско-правового метода от метода семейного права, в котором ситуационность регулирования претендует на главенствующую роль при определении методологической специфики отрасли[9].

      Существенное ослабление определенности гражданско-правового воздействия влечет внесение в ГК РФ в качестве основного начала гражданского права требования добросовестного поведения участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и исполнении обязанностей (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Отсутствие достаточно ясных и развернутых законодательных установлений о понятии доброй совести и критериях недобросовестного поведения предполагает серьезное расширение границ судейского усмотрения[10]. При этом подчинение поведения субъектов гражданских прав и обязанностей принципу добросовестности, обязывание их при реализации дозволенных или предписываемых действий всякий раз соотносить свою волю и реализуемые личные интересы с неочевидными для себя интересами контрагентов, третьих лиц и общества в целом могут являться средством произвольного вмешательства в частные дела, создать угрозу коммерческой уверенности участников договорных обязательств. Поэтому указанную норму как подрывающую одну из сущностных черт метода гражданского права не представляется возможным оценить однозначно положительно.

      В то же время при выполнении указания Конституционного Суда РФ о приведении в соответствие с Конституцией РФ положений ГК РФ[11], позволявших лишать дееспособности граждан, страдающих душевными расстройствами, без учета степени нарушения психических

9

См.: Микрюков В.А. Ситуационность – главная черта метода семейного права // Семейное и жилищное право. М.: Юрист, 2011. № 4. С. 7–12.

10

Верховный Суд РФ разъяснил, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (см. п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2015. № 140). Однако представляется вполне очевидным, что такое весьма общее разъяснение отнюдь не устраняет неопределенность в квалификации судами доброй совести. Настораживает также то, что Верховный Суд РФ вопреки требованию п. 2 ст. 1 ГК РФ о приобретении и осуществлении участниками гражданских правоотношений и прав своей волей и в своем интересе в упомянутом Постановлении указал, что поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

11

Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2012 года № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Б. Деловой» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2012. № 5.