Особенная. Любовь Сладкая

ей после нескольких часов, проведенных у себя в комнате – за мольбертом, палитрой и с кисточкой в руках, показались ей необычно красивыми.

      – Немедленно оправьте их в золоченые рамы, – протягивая мои рисунки служанкам, приказала принцесса, – а потом украсьте стены моей комнаты.

      – Спасибо… – ощущая ни с чем несравнимое удовольствие, я все больше и больше проникалась любовью к моей госпоже, а также и подруге.

      – Да ты настоящая художница! – расхваливая изображенные на полотнах нежные гортензии и лотосы, Монита взяла меня за руку и, подведя к окну, показала куда-то за горизонт. – И я просто счастлива, что именно ты попала во дворец в тот момент, когда я выбирала себе девушку. Ведь ты настолько тонкая натура, что в своей чувственности превосходишь даже меня.

      – Нет, ну что вы… это вам просто так кажется, вы просто меня еще не совсем хорошо знаете, и это только первые впечатления, – опасаясь вызвать в душе принцессы ревность, я постаралась умалить свои достоинства. Потому что хорошо помнила то, как ко мне относились в моем селении. И еще – как-то читала, что люди не любят тех, кто затмевает их хоть в чем-то, а если же такое случается – стараются навредить, чтобы хоть так компенсировать уязвленное чувство собственного достоинства.

      Но, как оказалось, я только зря волновалась, потому что принцесса Монита не была обычной девушкой, и все эти слабости характера ей были чужды.

      – Да ты не скромничай, Изуми, – нежно целуя меня в щеку, прекрасная белокурая девушка казалась мне просто ангелом. – Никогда не умаляй свои достоинства, а особенно же при мне. Потому что тем ты только оттолкнешь меня от себя, заставишь усомниться в том, что выбор, который я сделала, был правильным. Ведь мне нужна достойная меня подруга, равная как по красоте, так и по уму. И я почему-то думаю, что ты ею и являешься. Не разочаровывай мои надежды.

      – Хорошо, принцесса, – делала я легкий реверанс, которому старательно училась каждый вечер, прежде чем лечь в постель и забыться в сладких снах.

      – Но боже, как же ты красива! – поправляя алую ленточку на моей шее, единственное яркое пятно на черном наряде – длинном платье из гипюра, надетом на шелковую рубашку, Монита восхищалась так искренне, что я волей-неволей верила ей и проникалась чувством собственного величия.

      – Как же мне уже не терпится дождаться того дня, когда мы с тобой отправимся в дорогу! Изуми, сколько классов ты окончила?

      – Я… обязательных три, – заливаясь краской от стыда, созналась я.

      – Только язык, письмо и арифметика?!

      – Но… принцесса, я же жила в небольшом селении, и у нас не было другой школы, только начальная.

      – Ах да, прости, я понимаю, – прикладывая к моим черным, словно смола, волосам ярко-красную розу, Монита старалась скрыть неловкость. – Просто… Изуми, ты настолько образована, что я думала, ты прошла также класс изящных искусств, философии, естествоведения, анатомии, астрономии, медицины, гадании на рунах…

      – Я много об этом читала, принцесса, – с благодарностью вспоминая все те книги