Портреты заговорили. Пушкин, Фикельмон, Дантес. Николай Алексеевич Раевский

не могла ходить, и ее возили в кресле. Внуки выросли при ней, и она, по словам Натальи Густавовны, их очень избаловала».

      Как видно, Александра Николаевна, которой в то время исполнилось уже 76 лет, была не очень хорошей воспитательницей. Какие у нее были отношения с властной и решительной дочерью в более ранние годы[53], мы пока не знаем, но о закате жизни Александры Николаевны сдержанный и благожелательный автор воспоминаний говорит не без грусти: «Настоящей близости с матерью благодаря этому у них (детей) так и не образовалось, так как – независимо от разницы темпераментов – старая дама, в последние свои годы ставшая очень чудаковатой [18], не воздерживалась при детях от критики их матери, с которой она часто бывала несогласна».

      Вот то немногое, что мы узнаем непосредственно об Александре Николаевне из воспоминаний Пауля Геннриха.

      Когда баронесса скончалась, ее временно похоронили на кладбище деревни Бродяны рядом с недавно умершим мужем, так как семейная усыпальница еще не была достроена. В октябре 1894 года оба гроба торжественно перенесли в склеп.

      Бедные конкретными сведениями об Александре Николаевне воспоминания замкового священника зато подробно воссоздают ту обстановку, в которой доживала она свой век. Они дают также возможность ближе присмотреться к ее дочери, которая во многих отношениях была интеллектуальной копией матери.

      Наталья Густавовна представляет для нас известный интерес именно как своего рода отображение свояченицы Пушкина Александры Николаевны.

      О средней из трех сестер Гончаровых написано немало, но ее духовный облик все еще нельзя считать вполне ясным.

      Посмотрим поэтому, как автор воспоминаний описывает герцогскую резиденцию и ее хозяйку, которую он близко знал в течение почти полувека (последний раз Пауль Геннрих был гостем Натальи Густавовны в 1933 году).

      В Бродяны переселялись только на лето. Обычно семья жила в приобретенном герцогом двухэтажном замке Эрлаа близ Вены. После замужества дочери Фризенгофы также проводили там большую часть года. По словам Геннриха, «это большое, довольно безвкусное строение, которое, как говорят, некогда было построено для принца Евгения Савойского[54]. Лучшее, что было в имении, – это очень большой парк с прекрасными старыми деревьями, обширными полянами, прудом, искусственными развалинами и гротами».

      Герцог, несмотря на то что из-за женитьбы на Наталье Густавовне ничего не получал из доходов Ольденбургского дома, был богат, так как унаследовал после своей матери, великой герцогини Цецилии, очень крупное состояние.

      Боевой офицер австро-прусской войны 1866 года и Франко-прусской 1870–1871 годов, он, выйдя в отставку, жил главным образом литературными и художественными интересами. Под псевдонимом Антон Гюнтер написал ряд комедий, хотя по натуре был скорее меланхоликом. Сочинил, кроме того, несколько песен и дуэтов.

      И муж и жена много музицировали. «Герцогиня хорошо играла на фортепьяно и охотно

53

Наталья Густавовна вышла замуж в 1874 году, когда матери было 63 года.

54

Н.Г. Ольденбургская не любила Эрлаа и впоследствии, овдовев, перевезла большую часть коллекции в Бродяны. Перед Первой мировой войной она продала замок. Во Вторую мировую войну 1939–1945 годов замок уцелел. До настоящего времени замок Эрлаа никем не обследован.