Время жалеть (сборник). Илья Крупник

заполненный бланк, распишитеся внизу о вашей подписке о невыезде. А вы, Павел Викентьевич, пока свободны. («Он что, вероятно, обо мне все знает?») Свободны пока. Пока. До свидания.

11.

      На первый семинар мой после каникул явились все. Даже непривычно было, что много так в семинаре народу.

      Но они сидели тихие, совсем не как всегда, слушали, записывали. Потому я решил, что пора, пожалуй, дать им задания для докладов, предложить темы. И еще я хотел поговорить с деканом, я ведь аспирант, а профессор уехал, – кто будет теперь моим руководителем?

      Но ей было явно не до меня: – Потом, потом. – Что-то ее беспокоило, вовсе не мои аспирантские дела. И кафедру после каникул она не собирала ни в первые дни, ни через неделю.

      А у меня дома в комнате вдруг ожил всегда молчавший телефон – мне-то некому было в городе звонить. А тут все почему-то звонили, не туда попадая, извинялись или не извинялись. И, в конце концов, выдал мне телефон вот что:

      – Добрый день, – сказал приятный мужской голос, – Вы давно не были в нашей 4-ой зубоврачебной поликлинике, А мы могли бы вам сейчас помочь.

      Это вот было уже чересчур.

      – Большое, большое вам спасибо, – сказал я, стараясь быть так же точно очень приятным, – Но у меня все зубы вставные, – И даже лязгнул для подтверждения здоровыми своими зубами.

      Черт знает что, Я вышел во двор, Солнце сияло, словно все это еще лето, И на бревне среди пожухлой травы, жмурясь от солнца, сидела, как ее? Ну и имечко, Милица Борисовна и курила, отводя то и дело рукой челку со лба, Джинсы на ней были сильно потерты и желтая на ней футболка.

      – Здравствуйте, – сказал я вежливее, как можно, – Что ж это вы не в музее?

      – Уволили, знаете, – Она выдохнула вверх струю дыма, – Сижу теперь на воле, Тепло, не правда ли?

      – Н-да, – сказал я, – Тепло, – Думая, как бы это поприличней распрощаться.

      – Да вы не сочувствуйте, не надо, Музей все равно закрыли, Всех и уволили.

      – Это как?

      – Да так, – И протянула мне: – Курите? – пачку сигарет.

      – Нет, спасибо, Бросил.

      – Новая жизнь началась, – продолжала она, скривившись, – Вы, по-моему, не на Луне живете, Все будет по-другому. Только неизвестно никому, кто все-таки над нами, ничего ж не объявляют, не объясняют, Кто все это делает? Я вот хотела в библиотеку, что ли, устроиться, да и там что-то неладно.

      – Ну это не везде вовсе, у нас в университете…

      – В университете? – повторила она насмешливо, – Что ж, желаю вам самого доброго.

      И ушел я от нее, просто как оплеванный, Черт меня дернул заговаривать! Как непохожа она стала на симпатичную ту девушку, что пробегала мимо меня по коридору, не здороваясь.

12.

      Студенческая наша столовая располагалась на пятом этаже, И чтобы не взбегать бесконечно по ступенькам, да еще опаздывали всегда, – норовили в лифт, Хотя и не поощрялось: он был грузовой, просторный лифт, набиралось туда студенческого народа, как говорится, под завязку, А обычный лифт не работал давно.

      Я втиснулся, стояли тут почти впритирку, Ребята толкали девчонок,