Бельканто. Энн Пэтчетт

решили взять взамен кое-что другое, то, о чем они и понятия не имели до того самого момента, как оказались на четвереньках в узких туннелях вентиляционной системы. Они решили взять то, что составляло смысл жизни господина Хосокавы.

      Роксана стояла у стены на фоне рассыпающихся по холсту ярких фруктов и плакала от досады и разочарования. Командиры спорили все громче, остальные женщины и слуги потихоньку выбирались из дома. Мужчины молча взирали на происходящее, юные террористы держали оружие наготове. Аккомпаниатор, который, казалось, спал в своем кресле, внезапно вскочил на ноги и тоже вышел наружу, поддерживаемый с обеих сторон кухонным персоналом, даже не поняв, что его солистка осталась в плену.

      – Так-то лучше, – сказал командир Бенхамин, пройдясь по комнате, которую еще недавно усеивали тела заложников. – Теперь хоть можно дышать.

      С улицы доносились крики и рукоплескания, которыми встречали освобожденных. С другой стороны садовой стены засверкали фотовспышки. В суматохе в дом вновь вошел аккомпаниатор – запереть вход никто не удосужился. Он распахнул дверь с такой силой, что та впечаталась в стену, оставив на деревянной обшивке вмятину от ручки. Аккомпаниатора вполне могли пристрелить, но, к счастью, узнали.

      – Роксаны Косс там нет! – сказал он по-шведски. Голос его звучал глухо, согласные застревали во рту. – Ее там нет!

      Его речь была столь невнятной, что даже Гэн не смог сразу распознать язык. Шведский он изучал в основном в студенчестве, по фильмам Бергмана, сравнивая субтитры со звучащими с экрана словами, так что беседовать по-шведски он мог лишь на самые мрачные темы.

      – Она здесь, – сказал Гэн.

      Казалось, возмущение ненадолго вернуло аккомпаниатору здоровье. Землистый оттенок его кожи сменился ярким румянцем.

      – Всех женщин освободили! – Он размахивал руками, словно пытался распугать ворон на кукурузном поле, на синеющих губах запенилась слюна. Гэн добросовестно перевел его слова на испанский.

      – Кристоф, я здесь, – сказала Роксана, помахав своему спутнику рукой, словно прием продолжался и они просто ненадолго потеряли друг дружку.

      – Лучше возьмите меня, – простонал аккомпаниатор, и колени его опасно затряслись, грозя снова подогнуться. Это прозвучало восхитительно-рыцарственно, однако все присутствующие прекрасно понимали, что он не нужен никому, а нужна именно Роксана.

      – Выбросьте его вон! – приказал командир Альфредо.

      Двое парней выступили вперед, но аккомпаниатор, которого, как всем казалось, и охранять-то было не нужно – так жестоко трепал его таинственный недуг, – опрометью ринулся вглубь комнаты и тяжело опустился на пол у ног Роксаны Косс. Один из мальчишек прицелился в крупную белокурую голову.

      – Случайно ее не пристрели! – предупредил командир Альфредо.

      – Что он говорит? – возопила Роксана Косс.

      С некоторой заминкой Гэн перевел.

      «Случайно».