Разведи меня, если сможешь. Ника Ёрш

здесь сломана. Случайность? Как думаете, миссис Поук?

      – Это его подарок на нашу первую годовщину, – тихо проговорила я, поняв, что Боннер не отвяжется. – Мы жили совсем бедно, но Роджер получил премию и купил мне этот браслет.

      – Но вы не носите его.

      – Я выкинула его несколько лет назад во время ссоры. Швырнула в окно.

      Мы замолчали, и в это время открылись створки лифта. Я вышла первой, подтягивая за собой внезапно потяжелевший чемодан. Отчего-то сил становилось все меньше, словно с каждым шагом я старела на несколько лет, превращаясь в разбитую старуху.

      Благо, электрокар Боннера был припаркован близко к дому. Он забрал у меня чемодан, засунул его в багажник и медленно тронулся с места, больше не задавая никаких вопросов и вообще потеряв ко мне интерес.

      А на меня нахлынули смутные воспоминания…

      В тот день мы впервые сильно поругались. По-настоящему. Я кричала и требовала проявлять ко мне должное уважение, угрожала разводом и выбросила самый дорогой сердцу подарок – тот самый браслет. Роджер смотрел, как я собирала вещи, и говорил, что подобный уход станет ошибкой… Он говорил, что я должна повзрослеть, стать сдержанней и вести себя достойно. Ни слова любви, ни просьбы о прощении. Но я осталась. Потому что испугалась перемен.

      Уже тогда я понимала, что в нашей семье нет счастья, но привычка – страшная вещь. Я нашла себе и ему кучу оправданий, разложила вещи назад, в шкафы, и уснула с улыбкой на губах после бурного примирения в постели.

      На следующий день я дождалась, пока Родж ушел на работу и бросилась искать браслет, но не нашла его, страшно расстроившись по этому поводу. Оказывается, он нашел его сам. И спрятал в сейфе. Для чего? Берег ли муж сломанное украшение как напоминание о большой любви, которую когда-то испытывал? Или просто хранил кусок золота, которое жалко было выбрасывать? Отчего-то жутко хотелось верить в первое. Конечно, это не отменило бы его измен и махинаций, но… мне так было проще. Сама не знаю почему.

      – Приехали, – сообщил Боннер, останавливаясь у безликой высотки наподобие той, где жила я. – С чемоданом на выход. Добро пожаловать в мои пенаты, но не вздумайте чувствовать себя как дома.

      Покидая салон авто, посмотрела на адвоката, собираясь ответить колкостью, но заметила, как он морщится от боли, дотрагиваясь до собственного плеча.

      – Вам плохо? – всполошилась я. – Я могу помочь?

      – Можешь не задавать тупых вопросов и шевелить ногами, – зло ответил некромант, выходя из электрокара.

      – Но…

      – У меня нет настроения разговаривать, – отрезал он, вытаскивая мой чемодан и двигаясь к подъезду. – Поиграем в слепо-глухо-немых, Кэтрин. Выиграешь – с меня приз.

      Все во мне противилось подобному решению проблемы, а проблема точно была. Единственный человек, на кого я могла рассчитывать, и который требовал безоговорочного доверия, выглядел, словно восставший из могилы. Причем, восстал он минимум неделю назад, судя по впавшим глазам, серому цвету кожи и чуть пошатывающейся походке.

      Однако