Акула пера. Марьяна Олейник

то ярко вспыхивающие, добавляли ей загадочного очарования. Цветные блики прыгали по снежной шапке, которая высилась на уснувшем до лета фонтане, – как будто кондитер-великан приготовил гигантскую порцию взбитых сливок…

      Ника смотрела по сторонам и представляла себе, как похититель выносит артефакт из сельсовета: «Куда он мог его понести? Правильно, куда угодно. Пожалуй, такими темпами к разгадке и до Троицы не приблизишься…»

      Ничего не подозревавшие жители и гости Малых Метеор самозабвенно праздновали Рождество. С разных сторон доносились смех и пение: по дворам ходили колядовщики. На площади народ толпился вокруг вертепа – тоже живого, а не кукольного. Среди зрителей Ника увидела Светку. Та заметила друзей, заулыбалась и протиснулась поближе.

      – Мне стало лучше, – рассказала Света, скромно опустив очи долу, – и Тимофей посоветовал пойти подышать свежим воздухом. Он сказал, что с удовольствием составил бы мне компанию, но у него неотложные дела.

      «В этот Сочельник здесь у всех почему-то неотложные дела», – подумала Ника.

      – Кстати, он еще напомнил, чтоб мы обязательно пришли на праздничный ужин! – добавила Светлана.

      Ника предложила для полноты картины полюбоваться ледяными скульптурами, которые рекламировал Панфил Лукич. Скульптуры, полукругом расположившиеся возле елки, и впрямь впечатляли. Гоголевские персонажи мирно соседствовали с героями пушкинских сказок: здесь были и кузнец Вакула с черевичками в руках, и Солоха, и Царевна-Лебедь, и белка – та самая, которая «песенки поет и орешки все грызет». Правда, орешек в лапках белки гораздо больше походил на шишку. Но особенно удался скульптору Пацюк, поедающий огромные галушки из громадной миски. Даже не верилось, что все это вырезано из обычного льда!