Оборотный Петербург. Юлия Вячеславовна Чернявская

счастье Оксаны, мама с бабушкой еще не приехали с дачи. Девушка быстро покидала в сумку вещи, которые могли бы пригодиться ей у брата. Потом упаковала ноутбук, на котором хранилась вся информация по учебе, начиная с первого курса. Штука редкая, презентованная ей Юркой на совершеннолетие якобы от себя, а на самом деле – подарок отца. У них такой техникой могли похвастать немногие, не у всех однокурсников были. А это ребята, в основном, из обеспеченных семей. Немного подумав, девушка добавила косметику, любимый шампунь и сумочку с рукоделием.

      – Готова, – позвала она брата, инспектировавшего холодильник.

      – Ого, – он поднял ее сумку. – Сестренка, ты уверена, что перебираешься ко мне на время, а не насовсем?

      – Абсолютно, – улыбнулась она, – я же мишку не беру.

      Юрий с сомнением покосился на плюшевого медведя, подаренного отцом, когда Оксане исполнилось три года. Игрушка умудрилась пережить тисканья маленькой девочки, стресс хозяйки от вступительных экзаменов и первую любовь. И сейчас он довольно улыбался со своего законного места рядом с подушкой.

      – А не боишься оставлять? – с сомнением посмотрел он на игрушку.

      – Уже нет, – вздохнула девушка. Когда отец в начале девяностых уехал в Штаты, мать несколько раз порывалась выбросить ненавистного медведя в мусоропровод, и только истерика, каждый раз устраиваемая дочерью, останавливала ее, – она привыкла уже. Тем более что Топтыгин Михайло Потапыч у меня как талисман. Если усну, держа его за лапу, экзамен на отлично сдаю.

      – Тогда тем более надо забирать, – парень с улыбкой подхватил медведя.

      Родители застали их, когда Оксана уже сидела на месте рядом с водительским, а Юрий размещал на заднем сидении сумки и игрушку.

      – Это что такое, – от голоса матери девушка вздрогнула и поспешила убедиться, что ее травмированную конечность не заметно.

      – А, привет, мам, – Юрий устроил медведя и вынырнул из машины.

      – Здравствуй, сын, – сухо кивнула ему женщина. – Потрудись объяснить, что тут происходит.

      – Ничего особенного, – он незаметно показал сестре кулак, что с раннего детства означало «молчи, я сам разберусь». – У вас с бабулей дачный сезон начался, грядки, посадки, а у Оксанки зачеты, экзамены. Вы, что ли, будете ее по билетам гонять и рефераты проверять? А так и накормлена, и учебный процесс проконтролирую. Да и от меня до ее универа три минуты пешком.

      – Оксана, – ответ сына мать до конца не удовлетворил.

      – Мамуль, – девушка высунулась в окно, – я, честное слово, к Юре на время. Просто сейчас действительно много учится приходиться, в библиотеке до закрытия сидеть. Домой ехать страшновато, сама знаешь, какой тут народ вечером шастает. А Юрка если сам не встретит, то ребят пришлет, они проводят.

      – Ну, хорошо, – женщина сменила гнев на милость. – Но если узнаю, что вы за моей спиной с этим типом встречались…

      Не закончив фразы, женщина скрылась в подъезде. Дети облегченно вздохнули.

      – Вот понять не могу, – посмотрев, нет ли в поле зрения