Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни. Оливер Боуден

произнесенные им, были словно пощечина для меня.

      – Тута! – крикнул он. – Хватит прятаться. Покажись, малец.

      Мое сердце ушло в пятки. Из темноты вышел Тута и стал медленно спускаться, пробираясь между сиденьями. Робкий, с понурыми плечами и свежим синяком под глазом, боясь встретиться со мной взглядом, он сошел вниз и встал рядом с отцом. Я почувствовал себя опустошенным. Это было заслуженное наказание за мою глупость и высокомерие. «Так мне и надо».

      – Ты отлично потрудился, сынок, – похвалил Туту отец. – Свел обоих в одном месте, как и обещал. А теперь, наивные души, мы заберем ваши денежки. Вы ведь не возражаете?

      Он угрожающе поднял меч.

      – Тута, зачем? – вырвалось у меня. – Зачем ты это сделал? Я бы тебе заплатил. Ты же знаешь. Я-то думал, что мы…

      – Друзья? – ехидно усмехнулся его отец, изрыгая зловоние перегара. – Нет, старина. Вы с ним не друзья. Он делает то, чтó я ему велю и когда велю. И дружит, с кем я скажу. Вы оба не того поля ягоды.

      Его меч качнулся, указав на нас с гонцом.

      – Выкладывайте деньги.

      – Так ты с ними знаком! – зло бросил мне гонец. – Ты все это подстроил.

      – Ничего я не подстраивал. Клянусь тебе, я здесь ни при чем. Мне хотелось узнать то, о чем я тебя спрашивал.

      Я повернулся к Туте:

      – Неужели твоя мать хотела бы видеть тебя таким? Жалкой тварью, не гнушающейся грабить тех, кто не сделал тебе ничего плохого?

      – Хотела бы видеть? – переспросил отец Туты и снова ухмыльнулся. – Что мой малец тебе наплел?

      – Значит, ты и в этом мне соврал? – накинулся я на малолетнего воришку. – Решил меня одурачить с ног до головы?

      Тута громко сглотнул и отвернулся. Нижняя губа у него тряслась.

      – Ну-ка, говори, чего еще он тебе наболтал, – потребовал отец Туты. – Я прямо умираю от желания узнать про сыновнее вранье.

      – Он сказал, что твои жена и дочка сгорели во время пожара. А ты с горя запил.

      Отец Туты запрокинул голову и расхохотался:

      – А ты и уши развесил? Да ты, парень, еще глупее, чем я думал.

      Меня окутало новой волной пивного перегара.

      – Вижу, что про твое пьянство Тута не соврал. А его синяки подсказывают, какую еще правду он утаил.

      – Ишь герой выискался! – глумливо воскликнул отец Туты. – Мой малец тебя сразу раскусил. Мелюзга, пытающаяся плавать наравне с крупной рыбой. Он сказал, что поймать тебя – раз плюнуть.

      Я взглянул на Туту, стыдливо опустившего глаза. Его отец шагнул ко мне, уперев острие меча в мой подбородок. Слезящиеся глаза пьяницы застыли на моем лице. Он приоткрыл рот, показывая сломанные зубы. Их вид и вонь перегара пробудили в памяти лицо другого злодея, влезшего ко мне в окно, когда люди Менны напали на наш дом.

      Нет, теперь я не задохнусь от страха. Я уже не ребенок, и меня не так-то легко испугать.

      Другой рукой отец Туты вытащил у меня из-за пояса нож и швырнул на каменный пол. Нож упал с глухим стуком. Краешком глаза я заметил, как блеснули глаза гонца. Только бы он не вздумал потянуться за ножом. «Не рискуй! – хотелось