Лбюовь. Катя Метелица

звали первого президента России. В этом было много снисходительности, но и очень много теплоты. Ёлка, дедушка. Зайчик. Говорю же: у ёлки малоценная древесина, но необыкновенно богатая мифология. Причем мифология чисто русская. Ёлки много где растут, но только по-русски они называются ёлками. А тут в одной первой букве сказано больше, чем во всех плачах по белой березе, вместе взятых. К тому же миф белой березы – это искусственный, поэтический миф, причем сравнительно недавний. Уважали дуб, стройную сосну, плакучую иву, всякие романтические кипарисы. До конца девятнадцатого века о березах никто не думал, их даже официально не считали белыми. У Рылеева стволы берез сумрачно чернеют, а у Мережковского даже «чернеют как уголь». Поклонение Белой Берёзе идет главным образом от Есенина. А миф Прекрасной Ели – он детский, совсем наивный и популярный, из отрывных календарей. В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла. Плутишка зайчик серенький под ёлочкой скакал, принесли его домой – оказался он живой; срубили нашу ёлочку, зеленую подружку, под самый корешок, а она нарядная на праздник к нам пришла и много-много радости детишкам принесла… Так вот, все-таки: искусственную или живую? Вопрос на самом деле принципиальный, стилеобразующий, почти идеологический.

      Аккуратное дерево, украшенное одинаковыми китайскими шарами или бантиками, с претензией на элегантность, – или кривобокая леспромхозовская красавица, убранная несвежими снегурками, облупленными пингвинами и стеклянными фигуристками из бабушкиной коробки. Два мира, две системы. Причем недостатки есть у обоих вариантов.

      Под тяжестью елочной морально-этической дилеммы многие гнутся, но не ломаются. Покупают у бабушек сосновые ветки, прилаженные к дощечкам на манер куста, – и хвоей пахнет, и не жалко. Хоть и не живое, но как бы одухотворенное. Я лично в прошлом году наряжала живую араукарию – это было великолепно. Пока я не выставила ее подышать на балкон – несчастная на морозе скончалась.

      Искусственная хвоя – ну, с этим понятно. Это все равно что электрический самовар (чтобы не употреблять более жестких сравнений). Химия, суррогат, дурновкусие. Но и с настоящей не всё хорошо: мусору, знаете ли, очень много, суеты, иголки повсюду. А главное – неприятно смотреть, как она постепенно сохнет и умирает, бедная жертва веселого праздничка. И на помойку нести неохота, и что делать с ней – непонятно.

      Рис. 19 Ёлка и ёж

      Жаворонок

      Время, как известно, приятно убивать. Часто его приходится тянуть, но не советуется торопить. Время плохо эталонизируется: это серьезная научная проблема. Время – вечный соблазн фантастов. Время – деньги, и оно лечит.

      Лучший способ обмануть время – путешествия. Летнее время ощутимо замедленней зимнего, потому что дни гораздо насыщенней. И все равно: лето пролетает и зима тянется бесконечно…

      Время – категория абсолютно относительная. Мышь живет три года, черепаха – триста, и то, что для одной – вечность, для другой – сущее