Люди с красными глазами. Роман. Джабраил Мусаевич Алиев

голос ответил:

      – Открой уважаемый Маширбек это я Зиявутдин.

      – Какой еще Зиявутдин?

      – Сын Махмуда…

      Послышался шум открываемой щеколды, и дверь широко отворилась.

      Незваный гость быстро прошел в просторную саклю.

      Хозяин с круглыми плечами в нательной рубашке и в шелковых ночных шароварах стал разжигать лучину и что-то недовольно бормотать себе под нос.

      – Что это вы говорите?

      Маширбек пристально посмотрел на позднего гостя, который расположился у окна на широкой лежанке и буркнул:

      – Керосину говорю, нет. Приходиться вот пользоваться лучиной. Все дорого стоит ныне на базаре.

      Он установил лучину в узкую высокую медную чашку похожую чем-то на кувшинчик и сказал:

      – Сейчас ты мой гость. Но прошу, говори тихо. В соседней комнате жена спит. Она немного болеет.

      Зиявутдин кивнул и попросил воды.

      Пока гость утолял жажду, хозяин еще раз внимательно стал разглядывать его. После чего едва слышно вздохнул.

      – Постарел ты Зиявутдин, однако…

      Зиявутдин отер медленно ладонью губы и согласился:

      – Наверное, так. Повидал я немало. Но и ты не помолодел.

      – Так я старше тебя на целых десять лет.

      Хозяин и гость помолчали. Потом Маширбек спросил:

      – Когда ты приехал в Дагестан?

      Зиявутдин кашлянул в кулак и как – будто нехотя ответил:

      – Три дня назад.

      – Где же ты ночевал?

      – Был в Петровске на явочной квартире.

      Маширбек возмутился.

      – Зачем ходил туда? Мог ведь чекистов навести.

      – Зиявутдин развел руками.

      – А куда мне было идти. К себе домой нельзя. Хотя очень хотелось. Я ведь отца давно не видел.

      Маширбек заерзал на кушетке и непривычно громко засопел. Потом полез в небольшой карманчик ночных штанов за нюхательным табаком. Внимательно рассыпав табак на ладони, стал жадно втягивать в ноздри. После чего удрученно взглянув на гостя, проговорил:

      – Послушай что скажу. Умер твой отец. Не выдержал видать разлуки. Хороший был человек.

      Он поднял свою большую голову кверху и что-то быстро про себя пробормотал. А Зиявутдин словно, окаменев, сидел неподвижно. И лишь через некоторое время глухо спросил:

      – Когда это случилось?

      – Еще прошлой весной.

      На глазах Зиявутдин выступили слезы. Тело его мелко затряслось. Он достал из глубокого бокового кармана некогда модного твидового пиджака носовой платок и стал отирать глаза.

      – Ну, скажи мне, зачем ты уехал за границу? – спросил Маширбек. Разве тебе что-то серьезное угрожало?

      Зиявутдин потрясенный известием о смерти отца ответил не сразу. Слова стал с трудом выдавливать из себя.

      – Я ведь секретарем работал у Бичерахова. Работы не было, вот и пошел к нему. Думаю, такого большевики не простили бы мне.

      – Тогда зачем обратно приехал? Мы не ждали тебя.

      Зиявутдин