Школьная карусель. Первые рассказы. Лада Зайцева

ng>Об этой книге и ее авторе

      …Голос утренний в серебряной росе,

      Слышу голос, и манящая дорога,

      Кружит голову, как в детстве карусель…

      Чудесная песня зазвучит сама собой, стоит лишь открыть первую страницу «Школьной карусели».

* * *

      Число авторов крупнейшего русскоязычного литературного портала проза.ру, где я обретаюсь с 2002 года, приближается к 300 (Тремстам) тысячам, а количество вывешенных текстов колеблется около отметки 7.5 (Семи с половиной) миллионов. Ясное дело, что обнаружить нечто стоящее в такой массе менее реально, нежели отыскать ту самую иголку в стоге сена.

      Обнаружив в списке своих читателей незнакомку, я прошел на ее страницу. Из чистого любопытства: фамилия вызвала и добрую улыбку и добрую память о давнем друге, проректоре Пензенского госуниверситета (не имеющем к автору никакого отношения).

      Там я сразу обратил внимание на подборку рассказов, озаглавленную так же, как эта книга, и открыл первый.

      Потом открыл второй. Третий. Пятый. Десятый, семнадцатый…

      Школьная карусель закружила меня и понесла – как ни странно, не назад в собственное детство, а куда-то вперед. В будущее тех ребят, которые были героями рассказов. В чем-то наивных, в чем-то продвинутых, очень веселых и немножко грустных, иногда слишком озорных, порой не в меру разумных, смешно влюбляющихся и еще смешнее ссорящихся – но несомненно достойных всего самого прекрасного впереди.

      Я восхитился личностью автора.

      Без сомнения, школьной учительницы, обладающей и особым складом характера, и особой проницательностью взгляда, и особым талантом души. Имеющей жизненный опыт, но сохранившей остроту восприятия. Умеющей окрасить житейские истории легким юмором и глубокой добротой.

      Сборник рассказов напомнил свежую ветку сирени, заглянувшую в распахнутое июньское окно…

      Автором чудесных историй оказалась не учительница. И не студентка педагогического вуза. Даже не вчерашняя выпускница средней школы.

      «Школьную карусель» написала нынешняя школьница – девочка… Не буду говорить, скольки лет; возраст женщины должен оставаться тайной за двенадцатью печатями, в каком бы возрасте она ни находилась.

      Но первый опыт серьезного произведения, объединяющего вроде бы разрозненные, но связанные сквозными персонажами эпизоды, оказался блестящим.

      Я не буду вдаваться в литературоведческие подробности; книга заслуживает того, чтобы ее не обсуждать, а просто читать.

      Среди дипломных книг моих сокурсников – выпускников Литературного института имени М. Горького Союза писателей СССР 1994 года – было немного произведений такого легкого стиля и вызывающих такие положительные эмоции.

      Да и вообще подобную «школьную прозу» писал, пожалуй, только любимый мною Леонид Пантелеев.

      Хочется уточнить и жанровую принадлежность.

      В наше время «рассказами» именуют все, что ни попадя: от лапидарных мемуаров до текущих бытописаний.

      Эта же книга видится реальными хрониками реальных школьников – и в то же время она есть чисто художественное произведение.

      Талант автора окрасил правду жизни красками вымысла и тем самым поднял над обыденностью. Из разряда дневников перевел в ранг литературы.

      Карусель кружится, одни и те же лица мелькают по кругу – и все подано так, что они кажутся героями добрых сказок.

      Несмотря на оглушительную юность, создательница «Школьной карусели» заявила о своей творческой состоятельности.

      Разумеется, ей нужно учиться и учиться – как учиться следует всю жизнь.

      Расти и расти: без ежедневного роста нет художника слова, как и любого художника вообще.

      Но она находится у чистого истока и сейчас лишь начинает свой путь.

      Выход к читателю является не самоцелью пишущего человека, а важнейшим средством в процессе его самосовершенствования.

      Публикация первой книги сходна с приходом первой любви: чтобы вся писательская жизнь пошла дорогой удачи, она должна состояться не раньше и не позже, а точно в положенный срок.

      Сегодня мы живем в условиях разорванного мировосприятия, чрезмерного информационного давления и ненужного упрощения многих понятий. Сместились ориентиры, померкли прежние вершины, до нуля упали планки. Сам литературный дар словно обесценился: любой грамотный человек может что-то написать, опубликовать за десять минут, а через несколько дней его творения увидит весь читающий мир – от Северного географического полюса до Южного магнитного и от Гренландии до островов Папуа Новая Гвинея.

      Но эту книгу надо прочитать: в общем потоке она стоит особняком.

      Времена меняются, мы меняемся вместе с ними, но литература вечна и останется навсегда.

* * *

      А на небосвод русской словесности взошла