Река времени. История одного оператора. Михаил Пинский

оторвал взгляд от видоискателя. Подавленно огляделся окрест. Встретился с виновато-сочувственным взглядом оператора, и словно впервые увидел съёмочную площадку. Замерших в ожидании его «высочайшего вердикта» рабочих. Актёров безнадёжно ожидающих заветную команду и сухой щелчок хлопушки. Бесцельно-бестолково слоняющуюся по площадке массовку….

      Режиссёр просверлил небо тяжёлым недобрым взглядом и отменил съёмки.

      – Напьюсь. Определённо сегодня напьюсь. Гори всё белым пламенем. – Подумал, расстроенный пропавшим съёмочным днём режиссёр, и не на кого не глядя, побрёл к автомобилю.

      2

      Соединённые штаты Америки. 1864 год

      Полковник Дэнсмор лежал в дальнем отсеке госпитального

      каземата. Его седовласая голова с красивым, но теперь пергаментно-бледным из-за большой потери крови лицом безвольно отвалилась к левому плечу, и казалось, что полковник прислушивается к стуку своего сердца. Но это только казалось. Полковник не приходил в сознание уже сутки. С того момента когда солдаты подхватили отброшенное взрывом фугас его беспомощное израненное тело. Он не помнил, как под ураганным огнём его несли сюда в каземат. Как шатающийся от усталости доктор Каммингс несколько часов колдовал над ним, извлекая осколки и

      латая его окровавленную иссечённую смертоносным металлом плоть.

      Взрывы уже пятый день сотрясают каменное тело форта,

      важнейшего оплота южан на реке Миссисипи. Янки* со всей присущей им настойчивостью пытаются овладеть фортом. Гарнизон форта, отрезанный от основных сил Конфедерации*, лишённый резервов подкрепления и ограниченный в боеприпасах обороняется упорно и мужественно. И вдохновителем этой обороны его знаменем по праву считался полковник Дэнсмор под самым страшным огнём неприятеля хладнокровно руководивший защитниками. Своим бесстрашием и выдержкой укреплявший дух одних вселявший надежду и уверенность в других помогавший третьим.

      Прямодушного честного и справедливого храброго и отважного в

      меру осторожного и расчётливого старого техасца любили и офицеры и солдаты. Весть о ранении полковника мгновенно облетела форт, заставив офицеров собраться вокруг своего командира. Некоторые, чтобы возможно в последний раз увидеть полковника пробирались сюда ценой неимоверных усилий преодолевая смертельную опасность. Многие впервые с начала осады встречали своих товарищей разбросанных по разным участкам обороны.

      В каземате, несмотря на ранее утро, было душно. Горячий и плотный воздух наполняли сильные и резкие запахи лекарств, пороховой гари, сигар, терпкого ядрёного пота давно не мытых тел, и какой-то неуловимый, и в тоже время ясно определяемый запах оружейного метала. Офицеры шёпотом переговаривались между собой, сообщали последние новости и потери. У всех были закопченные от порохового дыма, уставшие от бесконечной осады лица. И неяркий мерцающий свет факелов делал выражения их лиц резкими неузнаваемыми зловещими.