Река времени. История одного оператора. Михаил Пинский

малоперспективным, и я пока на базе, поскольку в операции на вторых ролях. Меня, честно говоря, это более чем устраивает. Не надо до одури отрабатывать легенду, вникать в тонкости эпохи, «долбить» древний язык….

      ***

      Я в тысячный раз просматриваю страницу за страницей.

      Текст написан аккуратным, крупным старческим почерком. Цифры идут от начала

      страницы и до конца. И не одного разрыва, намёка на слово. Всё монотонно и скучно как унылый рифф посредственного гитариста. Но что-то в записях настораживает….

      При всей аккуратности записей одни цифры в некоторых местах почему-то наползают на другие, в других местах между соседними цифрами попадаются небольшие пробелы. Такое ощущение, что текст составлял человек «под изрядным шофе». Конечно, это можно списать на естественные факторы: старость, изменившую подчерк; волнение, усталость, поспешность записей….

      Но не похоже. Так бывает, если вписывать знаки между другими, уже стоящими,

      когда трудно рассчитать границу знака, или если писать справа налево, что для европейца непривычно и вызовет естественное смещение знаков….

      Стоп!.. А если дело именно в этом? Если князь вписывал часть цифр между уже

      написанными?..

      Но, зачем? Это должно было усложнить ему задачу написания….

      Если в этом шифре каждая цифра или группа цифр соответствует букве, а буквы-

      цифры собираются естественным образом в слова – не понятно, зачем нужно было

      усложнять задачу. Проще писать одну цифру за другим слева направо. В этом случае не

      требуется оставлять свободные места для ещё ненаписанных цифр….

      Интуиция подсказывает мне, что в этом кроется разгадка. И если разгадать это, можно разгадать шифр….

      Я снова перечитал послание, и какая-то догадка промелькнула в мозгу….

      2.5

      Когда малиновый край заспанного солнца едва показался из-за волнистой кромки дальнего леса, из ворот усадьбы выехала процессия.

      Впереди двигалась простая без герба лёгкая карета запряжённая парой великолепных лошадей, в которой расположился князь Тураев. Рядом с кучером примостился слуга князя старик Филипп. За каретой следовали пять крестьянских телег. За телегами весело трусили сменные

      лошадки.

      Поднимая густую прохладную пыль, отряд неспешно двинулся по просёлочной дороге на юго-восток, миновала поле и углубилась в сумрак леса. Было тихо. Негромко, монотонно и сонно шелестели своими могучими листвяными и хвойными гривами дремлющий лес. Ещё несмело, вполголоса заводили свои утренние песни разбуженные появлением незнакомцев птахи. Под колёсами похрустывали сухие ветки. Утренняя прохлада приятно бодрила. Скоро лес сделался гуще и угрюмей. Теперь на пути всё чаще попадались завалы, которые крестьянам приходилось расчищать, затрачивая на это немало времени и сил.

      К обеду выбрались на берег извилистой, неширокой, мелкой и быстрой в этом месте Угры.