Агент «Никто». Евгений Толстых

в Белоруссии группировка войск вермахта оказывала серьезное сопротивление частям Красной Армии, действующим на широком фронте в условиях непогоды и болотистой местности. В районе Витебска и Орши немцы остановили противника и на отдельных участках перешли в наступление. Несмотря на болезнь попавшего в автокатастрофу командующего генерал-фельдмаршала фон Клюге, группа армий «Центр» сохраняла боевой дух и верность фюреру. Кино…

      Проживавшие в доме на углу Ленинской и Ворошилова Доронина интересовали мало. С первого взгляда было понятно, что это завербованные в ближайших лагерях бывшие красноармейцы, которых готовили к переброске в советский тыл. А вот новый постоялец растревожил любопытство старожилов. Он редко засиживался в столовой после ужина, в разговоры не вступал, знакомства не предлагал – иначе говоря, вел себя строго по инструкции, которая была обязательна для всех. В отличие от остальных, деливших комнату на троих, новичок жил отдельно. Заглянувший как-то к нему «невзначай» паренек из Саратова увидел нового постояльца лежащим на кровати с толстой тетрадью в руках. Похоже, в эту тетрадь новосел что-то строчил. Никаких записей в «санатории» не вели, поэтому к «литературе» новенького отнеслись с подозрением и сразу донесли инструктору. В отсутствие Доронина инструктор запасным ключом открыл его комнату, пролистал лежащую на столе тетрадь. Кроме написанных карандашом… стихов, там ничего не было. «Поэта» обсудили в курилке, вполголоса посмеялись над немецкой разведкой, которая «стишками войну решила выиграть», – тем все и закончилось.

      В последних числах декабря в «санатории» появился зондерфюрер Штефан, в длинном кожаном плаще, подтянутый, пахнущий дорогим одеколоном.

      – Собирайтесь, Доронин, вы переезжаете, – еще в дверях бросил он и плюхнулся на стул в ожидании, пока Доронин соберет вещи. – Это ваша тетрадь? Вы ведете дневник или это агентурные наблюдения? – улыбнулся лейтенант, которому доложили об увлечении подопечного сразу после негласной проверки. – О-о, стихи?!.. В таком случае, позвольте взглянуть?

      – Да, конечно, герр лейтенант. Не судите строго, это лишь рифмованные размышления…

      Штефан пробежал глазами по странице, удивленно вскинул брови.

      – «Я верю, нас избавят от тирана… Наперекор озлобленной судьбе… И весь народ, уставший от обмана… Перечеркнет навек ВКПб…» Это и в самом деле ваши мысли или рукопись для сомневающихся в вашей лояльности рейху?

      – Простите, герр лейтенант, но свою преданность фюреру я доказал, трижды побывав в логове партизан, откуда вернулся не с пустыми руками.

      – О-о, да вы обидчивый! Это не лучшее качество для разведчика, – примирительно произнес Штефан. – Мне говорили, что до войны вы изучали литературу в Харькове?

      – Да, герр лейтенант.

      – А разве евреи не преподавали там немецкий? – пропел Штефан и остановил взгляд на Доронине.

      – Я уже давал показания на этот счет, они наверняка