Сказание Джеуджиро. Айд Мус

посещала мысль о том, чтобы покинуть бездну и отправиться в дальние скитания, на другой берег бурной реки. Его не пугала ни высота, с которой ему пришлось бы спускаться, ни река, которую ему пришлось бы миновать. Он думал лишь о неизвестности, с которой ему предстояло встретиться за пределами ямы, на просторах ущелья, где после заката во мраке бродят Джамаилы. Никто не осмеливался покидать бездну или ступать дальше заброшенных шахт, ведь жителям Аркфара была известна лишь та жизнь, которая происходила в его пределах, и каждому она была дорога. Случалось, что узники безвозвратно пропадали, и считалось, что они уходили и погибали.

      За пределами темницы, свет Ирао покидал ущелье и в сгущающейся всюду тьме раздавались звуки воющих Джамаилов. Они то и пробудили спящего узника. Он подошел к краю и громко завопил, вой стих на миг, но затем продолжил раздаваться. Мгновение отделяло его от решения бросить всё, и отправиться в невиданное скитание, которое могло бы кончиться весьма плачевно. Но его обуяли сомнения. И чтобы им не подаваться он бросил сумку с едой вниз, на другой берег бурной реки, а затем схватился руками за голову, думая о том, что делать дальше. Ему оставалось либо погибнуть от голода сидя в своей темнице, либо спуститься за своей пищей. Погибать от голода он не желал и поэтому, даже не посмотрев, сначала вниз, он начал спускаться.

      На отвесной стене, выступов, за которые можно было крепко ухватиться, было мало, и поэтому спускался он медленно, нащупывая места за которые можно было ухватиться. Преодолев больше половины стены, его запястья уже болели, и он едва мог пошевелить пальцами. Каждый сделанный вниз шаг, казался ему последним, ведь силы его покидали. Внизу, когда он ступил на камень, его ожидало облегчение и боль, пронзающая его руки, ноги и спину. Ему оставалось лишь плакать от боли и радоваться от того, что он не рухнул. Но он просто морщился и кряхтел.

      Река текла бурно, он опустил в неё свои руки и вместе с её прохладой ощутил долю облегчения. А когда он опустил в воду голову, то почувствовал прилив энергии и дикое желание мигом вытащить её из воды. Река была не глубокой, когда Гирнгримгрон её преодолевал, то в самом глубоком месте ступал по дну, а у его груди стремительно тек поток воды. На другом берегу реки он лег рядом с сумкой еды и смотрел на дыру в скалистой стене, из которой он выбрался. Казалось она совсем рядом, но путь, который он уже преодолел, оказался тяжек. Его посетила мысль о том, что, быть может, стоит вернуться, но желание взбираться по стене у него совсем отсутствовало. Он повернул голову и глянув во тьму, откуда на него смотрели фиолетовые глаза Джамаилов, встал и пошел на встречу к ним.

      Свет Ирао уже почти не освещал просторы ущелья, Гирнгримгрон мог не бояться, что лучи его сожгут, и поэтому смело двигался дальше. Он перебирался с камня на камень, ведь в тех местах не было троп, по которым можно было беззаботно ходить. Джамаилы издавали вой, но близко не приближались,