Анитаниэль. Начало. Кристина Бирюкова

мы решили пройтись по ярмарке, прежде чем отправиться в Академию. С ярмарки, кишащей разнообразным товаром, где каждый торговец пытался завладеть вниманием покупателя, невозможно было уйти с пустыми руками. Мы просмотрели несколько лавок с тканями и украшениями, обратили внимание на книги по магии, но так ничего и не подобрали. Перед отъездом решили зайти в лавку со сладостями и купить немного шоколадных конфет.

      В Академию мы ехали в карете, которая передвигалась с помощью кристаллов, подпитывающихся от возницы. В момент, когда мы проезжали мимо квартала нищих, пришлось зашторить окна, чтобы ужасный запах слышался не так сильно. Здесь всегда пахло помоями, гнилью и чем-то, чему я никак не могла подобрать определения. Иногда мне казалось, что так пахнет смерть. Когда мы практически выехали за пределы скверного места, близлежащую округу наполнил нечеловеческий крик, за которым последовали громкие рыдания. Сердце пропустило удар и сжалось, зарождая внутри непонятное чувство, будто меня пытались лишить чего-то важного и нужного.

      – Остановите карету. Немедленно! Гелия, жди здесь.

      Я выскочила из кареты и побежала на плач. Обогнув небольшой каменный дом, увидела высокого пухлого мужчину, склонившегося над ребёнком. На таком расстоянии не могла

      понять, мальчик это или девочка. Этот громила держал в руке кнут и избивал ребёнка ногами, при этом что-то ему говоря. Ненавижу, как же я ненавижу таких людей. Издеваются над слабыми лишь потому, что могут.

      – Остановись! – закричала так громко, как могла, пытаясь успеть добежать до того, как он забьёт ребёнка до смерти.

      – Да кто ты такая? Как ты смеешь мешать мне наказывать своего раба?

      Он отвел правую руку, в которой держал кнут, намереваясь добить раба. По моему телу пробежались потоки энергии. Почувствовав опасность, мужчина посмотрел на меня. Я знала, в этот момент он увидел, как тьма начала сгущаться вокруг меня. Мои глаза потемнели, а на руках и лице выступили чёрные вены. Его глаза расширились, он начал медленно пятиться назад.

      – Нет, нет, нет. Прошу, не убивай, я всё сделаю, только не убивай.

      Жалкое ничтожество, даже смерть не искупит все его грехи. Мой интерес к нему тут же пропал. Я перевела взгляд на ребёнка, замечая, насколько сильно он был напуган. И я точно знала, что сейчас, больше всего, он боялся не своего хозяина, а меня. Он сжался в комок, пытаясь стать как можно незаметнее. На его лице был самый настоящий ужас.

      Я начала медленно к нему подходить, пытаясь не напугать ещё больше. Меня по-прежнему окутывала тьма, но чёрные вены исчезли, а глаза снова стали зелёными. Когда я подошла ближе, то смогла разглядеть в «ребёнке», вовсе и не ребёнка, а вполне взрослого юношу, лет шестнадцати на вид. Окинув раба взглядом, я подметила его ужасающую худобу: ключицы выпирали, щёки впали, руки и ноги были словно веточки и явственно выступающие рёбра. Весь в побоях, синяках, да ссадинах. Неудивительно, что кожа его имела синеватый, болезненный оттенок.

      Я