Белые облака. Роман. Александр Калмыков

сказал командир эскадрильи. – Завтра в десять часов ноль минут мы вылетаем в паре для тренировки слётанности. После приёмки нового самолёта ЛаГГ-3 можете быть свободным.

      Старший лейтенант Скворцов встал со стула.

      – Слушаюсь, товарищ майор! – доложил Скворцов командиру и добавил: «Разрешите идти?»

      – Идите, старший лейтенант! – ответил майор. – Да, и приведите свою форму в соответствии с воинским званием! У вас не хватает по кубику в петлицах!

      Отдав честь командиру, старший лейтенант Стрельцов вышел из его кабинета.

      Не теряя времени, он направился на стоянку самолётов, где его дожидался верный друг новый самолёт ЛаГГ-3, на котором отныне ему предстоит охранять небо Родины.

      Самолёт был в отличном состоянии, и его приёмка заняла немного времени.

      Инженер эскадрильи, принимая от старшего лейтенанта Стрельцова подписанные документы о приёмке самолёта, посоветовал ему несколько дней не форсировать работу двигателя во время взлёта самолёта.

      – Мощности двигателя за глаза хватит для взлёта в режиме в девяносто процентов, – напутствовал инженер эскадрильи. – Пусть длина разбега будет чуть длиннее, зато двигатель будет проходить мягкую обкатку. А впоследствии будет надёжным мотором.

      – Я постараюсь выполнять все ваши рекомендации, – пообещал инженеру эскадрильи Стрельцов. – А там, как получится!

      Приняв самолёт, Иван Стрельцов забрался на его крыла, а затем влез в кабину и сел в пилотское кресло.

      В кабине нового самолёта свежая краска и блеск стёкол приборов подняли ему настроение. Переживания по поводу возможной войны отошли на второй план, уступив место мыслям об Анне и скорой встрече с ней.

      Неподвижное перекрестье прицела тонкой паутиной подчёркивало медленное движение далёкого кучевого облачка в чистом голубом небе.

      Сидя в кабине, Иван смотрел сквозь рамку прицела на это облачко и думал о простом человеческом счастье, которое дарила любовь.

      Фонарь кабины был сдвинут назад и свежий ветер задувал в неё, донося запахи отдалённого леса и полевых цветов.

      Трава на стоянке самолётов была пожелтевшей от прямых солнечных лучей и местами примятой от постоянного воздействия на неё колёсами самолётов.

      – Эх, до чего же хороша жизнь! – с наслаждением откинувшись на спинку кресла, и, положив обе руки на борта открытой кабины, думал Иван. – Вот сидеть бы так долго, долго!

      Но время шло, и пора было заниматься непосредственными делами для подготовки к предстоящим полётам.

      Авиатехник Максимов был неподалёку от самолета, и Иван позвал его к себе.

      – Валерий, я запускаю двигатель! – крикнул Иван авиатехнику из кабины. – Будь рядом!

      – Хорошо! – ответил тот и, отойдя в сторону от самолёта сел на зелёную траву под крылом соседнего самолёта.

      – От винта! –