Запахи войны. Карен Аветян

и раньше. Для них я стану ненормальным. Возможно, они даже захотят меня вылечить от этой «болезни».

      Я уже понял, что тот мальчик из кафе был вовсе не мальчиком, как мне показалось на первый взгляд. Это был самый настоящий местный старик. В обычном мире я дал бы ему лет 13—14, но в этом мире он слишком стар… или молод? Как будет правильнее? В общем, вы меня поняли. А мама мальчика вовсе не была его мамой, а, скорее всего, дочерью. Да уж… Мне скорее нужно как-то разобраться в этом мире. Нет, я не собираюсь из него уходить. По крайней мере, сейчас. Он мне нравится, даже очень. Я всего лишь хочу его изучить, чтобы быть здесь «своим».

      Мне придётся стать «мастером на все руки». В прямом смысле этого выражения. Общаться с кем-то долгое время – слишком рискованно. Повторяю себе это вновь, чтобы не забыть. Или же нужно постепенно молодеть. Молодеть, старея? Боже, как же сложно разобраться в этом мире. В нём очень легко запутаться, как в веками плетённой паутине. Каждую секунду я рискую запутаться в этой дряни, и тогда злобные, голодные пауки разберут меня на части и съедят, смакуя каждый кусочек моего тела так, как это делает настоящий гурман, ценитель превосходной пищи.

      Я понял! Нужно научиться делать макияж. Ну точно! Как же я раньше об этом не додумался? Ну и ну… Придётся делать макияж, да и к тому же самому себе. Нет, если бы кому-то другому, то ладно, но себе… смотря в зеркало… делая противоположные движение. Это же так сложно, но, думаю, я быстро к этому привыкну.

      Ещё мне пригодится актёрское мастерство. Точно. Без этого в такой ситуации никуда. Люди должны мне доверять, верить каждому моему слову. Придётся потрудиться, прежде чем я смогу достичь таких высот. Врать – большое искусство, которое, подобно игре на музыкальном инструменте, чеканке футбольного мяча, рекламному мастерству, нужно оттачивать годами, пока оно не станет острым, как новенькое лезвие бритвы для бритья; нужно полировать усерднее, пока оно не станет блистать под воздействием солнечных лучей или искусственного света, как новенькая белоснежная тарелка.

      – Как же скучно жить, зная свое прошлое, мой друг, – неожиданно сказала девочка, появившаяся столь же неожиданно, – Не правда ли?

      – Да, согласен с вами. – осторожно ответил я.

      – У тебя не занято? – спросила девочка.

      – Нет, присаживайтесь. – я убрал свой плащ со стула, стоящего напротив меня, и девочка с трудом запрыгнула на стул.

      – Спасибо, – поблагодарила она. – Меня зовут Берта, и мне скоро исполнится 79 лет.

      Я ничего не ответил, а только кивнул головой. К счастью, ещё до её прихода я заказал чашку горячего растворимого кофе, а сейчас с её помощью могу сделать вид, что спешу, поспешно попивая давно остывшую коричневатую жидкость, чем я сейчас и занимаюсь. Вести с ней диалог было опасно, да и не только с ней. Если бы мне только удалось найти человека с такими же способностями, как у меня…

      – А ты – я вижу – не местный? – каким-то образом заметила девочка и после непродолжительной