Танцы ледяных смерчей. Владимир Владимирович Нащёкин

если надо – но чаще просто для вида, душевно так. Мне не хватает его советов и поддержки сейчас как… как… ну как воздуха! Да лучше бы мне левую руку отрубили, но Фаль остался жив – не могу себе простить, что мы его потеряли!

      – Ох, представляю… даже Лаверт не сумел его спасти, так что не вини себя так.

      – Да ну этого Нафая, зря он психанул, если честно! Да, он неплохо стоял против уставшего Райлина, но возомнил о себе фиг знает что, хотя раньше нормальный парень был вроде… не стоила эта истерика жизни нашего Фальдера! И с ним должны были отправляться другие друиды, если опасность серьёзна – тот же Зарв Три Клыка!

      – Пожалуйста, не говори так, – нахмурилась девочка. – Зарв тоже не виноват, это просто…

      – Ага, просто! Ничего ты не знаешь, Рыжая! Как с мальчишками возиться – так Фальдер, как в лес топать и проверять следы острозубов – снова Фальдер, а как с пафосом выступать и надувать щёки – так Зарв.

      – Ой, Лайни, зря ты так… мне вот Три Клыка показался неплохим дядькой, хотя и мрачноватым. Ты просто где-то в сердце до сих пор не можешь простить никому, что Фальдера больше нет с нами.

      – Хм, ничего ты не понимаешь, Рыжая! Зарвиус очень сильный друид, это правда – второй после самого Аллофара, а может и превосходит Старейшину в чём-то, но вони от него больше, чем от кучи, какую навалили гнилоеды. И знаешь, что самое мерзкое я вспомнил? Всю ответственность Зарв сваливал на Фальдера, Фейве или младших друидов, а сам старался сидеть в тени, но как только дело прояснялось – делал последний ход и забирал всю славу и полученную Силу себе, даже иногда оттесняя Старейшину, когда тот показывал мягкость. Вот поэтому Три Клыка так быстро поднялся до семи лепестков на посохе! Эта сила стоила многим друидам пота и крови, а он просто присваивал себе многое! Терпеть не могу таких борзых стариканов, чтоб они провалились все!

      – Знаешь, Лайни, мне кажется, ты несправедлив к друиду – просто ты невзлюбил его за то, что он не стал сдерживать себя в драке с Райлином, а сражался на полную и мог даже… убить воина.

      – Что? Убить Райлина? Да за что? Хотя… есть такое, – мальчик закусил губу и тряхнул ближайшую покрытую инеем ветку так, что она жалобно затрещала и обломилась. – Мог. Ну и что теперь? Ему за это трон из навоза слепить или спину вареньем из огнецвета намазать? Думаю, не стоит он… ого! Святые Единороги!

      Лес загудел, вокруг пронеслась волна боли, взрываясь глухими стонами, скрипами и уханьем потревоженного зверья.

      Раздался чей-то сдавленный крик и нарастающий гул. Лайни зажёг посох и выставил его перед собой, готовясь к атаке.

      – Ох, что ты натворил? – встревожилась Миа и прижалась к мальчику. Ей не понравилось, как лес отреагировал на выходку её друга. Такое ощущение, что это стало последней каплей для измождённого тяжкой изморозью зелёного царства.

      Наступила тишина. Выжидательная, как вожак гнилоедов перед решающим броском. Угнетающая, словно взгляд