Так становятся звёздами 2. Екатерина Оленева

всё же отношения у них были натянутые. Обе держали нейтралитет, придерживались дипломатической линии, встречаясь лишь на людях и разговаривая на нейтральные темы.

      – Гаитэ, не время и место сейчас выказывать гнев и ревность, – подсев рядом, сказала Стелла. – Ссоры не принесут добра, лишь настроят Фальконэ против тебя. А тебя нет выбора, кроме как терпеть выходки мужа.

      – В этой жизни выбор есть всегда, другое дело, что не у всех есть желание этим воспользоваться. Всегда проще придумать себе бессилие.

      – Благоразумие всегда было твоим коньком. Оно и в этот раз уж точно тебе не навредит. Ну же? Ты же понимаешь, что произошедшее чистый вздор? Торн предан тебе. Всем очевидно, что он глаз с тебя не сводит. Спешит выполнить любую твою прихоть.

      – И готов целоваться с первой же поманившей его вертихвосткой у всех на виду. Боюсь, матушка, с таким мужчиной, как мой муж, мне ничто не поможет.

      Стелла засмеялась:

      – О чём тебе беспокоиться? На земле нет мужчины, который смог бы пройти мимо моей дочери.

      Гаитэ в задумчивости теребила пучок сухой травы, прислушиваясь к весёлому гуду из дворца.

      – Послушай, прими совет женщины, повидавшей на этом свете вдвое больше тебя, Гаитэ. Не следует идти наперекор такому мужчине, как Торн. Ты этим ничего не добьёшься. Нужно искать окольные пути. В душе можешь не смиряться, но играй роль покорной жены иначе потеряешь всё.

      – Всё – это возможность дорваться до власти?

      – Счастья с Торном тебе всё равно не достичь. А вот власти с его помощью добиться можно, – равнодушно пожала плечами Стелла.

      Гаитэ почувствовала, как у неё болезненно сжимается горло.

      – Довольно, матушка! К чему все эти разговоры? Оставим их.

      – Оставим, – со странной лёгкостью согласилась Стелла.

      В сгущающихся сумерках волосы матери мерцали светлым пятном. При воспоминании о поцелуях Торна с той фрейлиной Гаитэ вновь захлёстывал гнев.

      Играть роль покорной супруги? Да как бы не так! Если до Торна у неё руки коротки дотянуться, то эта-то девушка у неё в услужении? И за своб выходку она заплатит.

      – У тебя есть новости о Сезаре Фальконэ? – вопрос матери прозвучал внезапно.

      – Нет, – нахмурилась Гаитэ. – Почему вы заговорили о нём?

      – Я слышала, битва у Тиоса начнётся со дня на день.

      Это известие заставило Гаитэ протяжно вздохнуть.

      Мать продолжала:

      – Если победит король Руал, станет уже неважно, что думает Алонсон и кого целует Торн. Сезар будет мёртв. А мы, Рэйвы, так или иначе, по-прежнему останемся хозяевами своих земель.

      – Вы до сих пор лелеете надежды на падение Фальконэ? – яростно повернулась Гаитэ к матери.

      В сгустившихся сумерках, в полусвете, она с трудом могла разглядеть лицо Стеллы.

      – Но почему вы упрямо держите сторону наших врагов?

      – Я не держу сторону врагов или друзей. Я всегда держу лишь свою собственную сторону. И тебя пытаюсь научить тому же.