Особая морская комиссия. Серж Таури

и комфортный. В нем были кондиционер, бар, холодильник, микроволновка, аудиосистема с десятью колонками, телевизор, ноутбук с возможностью подключения к монитору плазменной панели телевизора шириной во всю комнату. Я предположил, что прослушиванию музыки в таких комнатах способствует надежная шумоизоляции стен, пола и потолка, чтобы не мешать соседям. Имелась даже небольшая, но уютная гардеробная. Открыв ее, я обнаружил в ней на деревянных вешалках несколько костюмов, отдельных сорочек, галстуков различных фасонов и расцветок. Внизу в гардеробной стояли лакированные и матовые кожаные мужские туфли. Усталость сегодняшнего дня давала о себе знать. Поэтому я медленно поплелся в ванную комнату, чтобы принять прохладный душ и смыть с себя все заботы ушедшего дня. Закрыв глаза под струями холодной воды, я постепенно становился отрешенным, и веки начали наливаться приятной тяжестью. Наскоро обтершись жестким махровым полотенцем, мне удалось заглянуть в холодильник и вытащить из него бутылку минеральной воды «КулВайт». Утолив жажду, я разогнался и с разбегу плюхнулся на огромную двуспальную кровать с невероятно удобным и мягким матрасом. Все, спать. Засыпая, я почему-то снова вспомнил о Хизер. А глаза у нее красивые и выразительные… Она…

      Глава 2

      На следующее утро, четырнадцатого мая, в шесть двадцать я встал полностью отдохнувшим и бодрым. Вышел из номера на маленький балкончик с резными перилами. Облокотившись на них, залюбовался правильностью линий и яркой зеленью ухоженного газона у здания. Моему взору открылся также прекрасный вид на красивую каменную набережную и накатывающие волны с белыми барашками на вершинах. При взгляде на все это великолепие неожиданно вспомнились стихи неизвестного автора:

      «Как ручейка журчанье

      в расщелине скалы,

      что одинокому путнику

      жажду утоляет.

      Как воздуха глоток

      свежайшего в горах,

      дающий силы

      и приглушающий боль.

      Как зелени росток

      сквозь толщу пробивающийся,

      с огромной жаждой к жизни

      цветущий и неувядающий.

      Как утреннее щебетанье птиц,

      Покой легко забравшее

      и не дающее уснуть,

      и сладкой мукой ставшее.

      Как трель играющей свирели,

      так услаждавшей тонкий слух,

      перебиравшей звонко струны

      моей израненной души.

      Как крыльев взмах

      и бабочки порхание,

      как терпкий кофе

      и аромат благоухания.

      Как пламенный огонь,

      который лаву растопил,

      внутри все сжег дотла

      что там когда-то было.

      Как детский смех,

      наивный, озорной,

      простосердечный и лишь

      вызывающий улыбку.

      Как девичье смущение

      и легкость бытия,

      и трепета волнение

      и граций красота…»

      Внизу