Операция «Слепой Туман». Александр Борисович Михайловский

Президента Павел Павлович Одинцов, 52 года

      Звонок, Господи, а я уже собрался уходить. Снимаю трубку.

      – Паша? – голос, до боли знакомый всем россиянам.

      Делаю знак своим, чтоб все исчезли и не отсвечивали и отвечаю:

      – Да, Владимир Владимирович, это я, Вы чудом меня застали. Нога уже была на пороге. Сотовых же телефонов, сами знаете, там куда я иду нет и быть не может.

      – Паша, – вздохнула трубка, – у меня есть к тебе предложение….

      – Знаю, – ответил я, – но работать в этом гадюшнике, именуемом Вами правительством, не собираюсь. Вы же знаете, как меня прозвали и за что, зол я и нерукопожатен?!

      – Знаю, Паша, – хихикнул президент, – мне докладывали, зовут тебя Полярный Лис, и жутко плюются. Да я и сам от них тоже не в восторге.

      – Эх, товарищ Президент, разогнал бы ты этих клоунов к чертям собачьим… – я ухмыльнулся, – Дворковича, да, в дворники. Все равно они ничего не могут делать, кроме как гадать на кофейной гуще. Плывем как известная субстанция по течению.

      – Паша, не все так просто…. – возразил президент, – Но ты же знаешь, что говорил классик по похожему поводу… Это когда вчера было рано, а завтра будет поздно. Так вот, пока рано. Не время еще, подожди полгодика или чуть побольше, пройдут выборы, тогда и случится: «которые тут временные – слазь».

      – И это знаю, Владимир Владимирович, – ответил я – впрочем, вернусь, поговорим. Хотя всякое может быть. Лишь бы не стало слишком поздно.

      – Что, так серьезно? – встревожился президент.

      – А то я Вам не докладывал? – хмыкнул я в ответ, – Их генеральный, профессор Баграмян, дает нам семьдесят процентов….

      – А остальное? – в голосе президента прозвучало неподдельное беспокойство.

      – А что угодно, – ответил я, – от пустого пшика до летального исхода. Пока не проверим – не поймем. Для того и идем.

      – Может, отменить? – засомневался голос на том конце провода.

      – Ага, отменить! Отменишь тут. А с НАТО-й, не приведи Господь, случится конфликт из-за хохлов, чем воевать будем? Или даже не из-за хохлов, а просто так, за красивые глаза. Сам знаешь, какая истерика там сейчас творится. Мы этим американцам сами по себе как кость в горле. Пока мы живы – не будет у них никакого мирового господства. И нет у нас, товарищ Президент, пицотмильенов солдат с винтовками Мосина! И лишнего времени тоже нет. Теперь опять через технику выкручиваться надо и как можно скорее.

      – Ну, ладно, удачи тебе, Паша! Ни пуха! – говорит в ответ мой собеседник.

      Кладу трубку и мысленно добавляю:

      – К черту, Володя, к черту! Если вино налито, то надо его пить. Поехали.

      Подхватываю со стула большую спортивную сумку и чемоданчик с ноутбуком – время не ждет. В коридоре мои люди – три охранника и референт. Охрана – три коротко стриженных мускулистых парня. Обычно они носят исключительно строгие деловые костюмы, но сегодня вся компания будто собралась на рыбалку.

      Референт у меня посложнее этих живых механизмов для убийства себе