Иркутская сага. Воспоминания о прожитом. Том 2. Сергей Алексеевич Решетников

сквозь богатырский сон слышу его чёткую команду: «Самолёт задержать!»

      Кто-то из обслуживающего персонала гостиницы позвонил куда следует – и самолёт, и высадку пассажиров действительно задержали на некоторое время. Мужчины успели побриться, привести себя в порядок. Встреча прошла на должном уровне.

      Когда уставших венгров привезли на автобусах в Усть-Илимск и разместили в общежитии, выяснилось, что одному парню, у которого рост был более двух метров не могут подобрать кровать. Нашу принимающую сторону никто о таком нестандартном бойце не предупреждал. Администрация общежития к этому была не готова. А парень позвал, почему-то именно меня, и показал, что лечь на кровать он может лишь с горем пополам. Ноги удавалось просунуть сквозь спинку кровати. Но как накрыться одеялом? Это было проблемой. Я побежала к руководителю общежития. Говорила требовательно, но спокойно. Кто-то посчитал, что был устроен разнос. В течение недели была изготовлена специально для этого великана особенная кровать и сшито большое одеяло. Благо виртуозов-сварщиков на усть-илимской стройплощадке было немало. Потом мне этот парень прислал записку с благодарностью за проявленную заботу и огненный напор. Заведующий общежитием не хотел повторно встречаться по этому вопросу с представителями обкома комсомола.

      – Наверное, Таня, твой темперамент и напор комендант общежития воспринял как сокрушительный ураганный ветер торнадо, – улыбаюсь я.

      – А ещё этот день приёма иностранной делегации по иронии судьбы совпал с днем рождения Анатолия Орлова. Не мне тебе, Сергей, рассказывать, как принимали гостей усть-илимцы. Радушно, щедро, гостеприимно… Я не выдержала этого своего первого в жизни испытания крепкими спиртными напитками. Мне было плохо. Я думала, что помру. Кроме сухого вина мне не доводилось ранее принимать ничего другого. Этот опыт с Зубровкой у меня был первым и последним. Анатолия Ивановича поздравляли венгры, горком комсомола, «Братскгэсстрой», потом забрали к себе болгары. Командир их отряда Стефан Станев не отпускал Орлова из застолья до самого утра. А в восемь утра в горкоме уже было назначено совещание по подведению предварительных итогов по приёму венгерских друзей. Я преклоняюсь перед Орловым. Не знаю, удалось ли ему поспать. Но выглядел он свежим как огурчик! Оказалось, что он очень внимательно следил за всеми происходящими событиями. Он замечал и подмечал всё – от крупного до мелочей. Леонид Шагин при «разборе полётов» стоял по стойке смирно. Он, опытнейший солидный комсомольский работник, воспринимал, всё, сказанное Орловым, как критические замечания, необходимые к устранению в дальнейшем. Способность во всех ситуациях прежде всего думать о работе, о людях, о тех, кого пригласили на наши стройки – это и было яркой отличительной чертой того нашего комсомольского времени!

      – Да уж, было время. А про жизнь в обкоме, Таня, вспомнишь? Она ведь была насыщенной и кипучей?

      – В обкоме было огромное множество запоминающихся моментов.