Внучка берендеева. Летняя практика. Карина Демина

россыпью… Венчик из каменьев самоцветных, чтоб все видели, не холопку какую в жены берут…

      Сказывает и на меня поглядывает.

      А я что?

      Молчу. Держу вожжи да мыслю об одном: когда-то ж должны мы до деревеньки той добраться, где меня от этой компании избавят.

      Надеюсь.

      Ибо иначе за себя не поручусь. Забить не забью, а вот косы повыдирать – сие самое честное дело…

      А дорожка влево свернула.

      И вправо.

      И стала такой… Мы-то и прежде не по тракту цареву ехали, но ехали же. А тут… Все тесней смыкались колючие стены. Все ниже спускались тяжелые ветви лещины, так и норовя по лицу зеленой плетью хлестануть. Сныть разрослась, а крапивы, той и не видать. Зато расстилаются поля дымянки, хоть ты телегу останавливай и собирай вдоволь. Дымянка – трава полезная. От желудочных хворей да нутра больного, а рядом и толокнянка, и женская трава, которую не в каждом лесу встретишь…

      Архип Полуэктович конька своего тронул да вперед выехал.

      Принюхался.

      – Скоро уже, – сказал он странным голосом. – И вправду, похоже, поехали туда, не знамо куда, да прибудем…

      Кирей дивного коня своего по гриве потрепал да, будто прислушавшись к чему-то, сказал так:

      – Вода рядом. Заклятая… И магия это древняя, не чета нашей.

      – Значится, – Архип Полуэктович парасольку сложил, – куда бы ни приехали, а к месту…

      Глава 5. Братовая

      Елисей слушал лес.

      А лес молчал.

      Не бывало такого, чтобы живой лес да молчал. Всегда что-то да есть. То ли шелест листвы, в которой возился еж, то ли хруст ветки под лисьей лапой. Вздохи оленей, которые сутью своей чуяли близость волка. И это если птиц не слушать.

      Птицы в лесу были всегда.

      Или комары.

      Егор хлопнул по шее. Нет, комары в этом лесу имелись, но легче от того не становилось. Елисей с трудом сдержал рык: лошадь под ним и так нервничала, не хватало, чтоб понесла.

      – Неладно? – Ерема подъехал ближе.

      Он смотрел так… виновато, что сердце в груди кольнуло.

      Ссора? Не было ссоры. А все равно будто сломалось что-то важное, и как починить?

      – Неладно, – согласился Елисей, разглядывая брата искоса.

      Прежний он.

      Только похудел. И в последние дни почти не ест. Говорит – не хочется. Переживает. Сессия ведь, экзамены… Можно подумать, его из-за несданного экзамена отчислят. А ночью стонет. Тронешь – просыпается сразу, садится с глазами раскрытыми, а в них – пустота.

      Спрашиваешь, что снилось.

      Ничего.

      И не лжет.

      – Мерзнешь? – Елисей коснулся холодной руки брата.

      – Что? А… нет… не знаю. Лис… – Ерема придержал коня, позволяя Лойко себя обойти. И Емельке, который привычно держался позади. Ехал и по сторонам головой крутил.

      Илья.

      Телега с девушками, которые Елисею сразу не понравились. Пахло от них болотом.

      Арей.

      Кирей на дивном коне.

      – Что? – Евстигней придержал коня, но Лис покачал головой.