Экология Иерусалима. Избранные переводы современной израильской поэзии. Коллектив авторов

– и узнаю: вот я.

      Прятки

      На заднем дворе мира

      мы играли, он и я.

      Я закрыл глаза, прячься:

      раз, два, три,

      ни спереди, ни сзади,

      ни внутри.

      С тех пор я ищу,

      столько лет.

      Что делать, если я тебя не найду.

      Выходи уже, выходи,

      ты видишь, я сдался.

      Речевая проблема

      Девушка, которую зовут Иврит,

      дочь пожилых родителей из хорошей семьи.

      И что же? Она очень легкомысленная,

      каждый день новые увлечения.

      Невозможно на нее положиться.

      Ее слово – это не слово.

      Она даже не красива: подростковые прыщи,

      большие ноги. Крикливая

      и упрямая как осел.

      Но что еще хуже:

      она не дает тому, кто хочет,

      задушить ее дикий голос

      и похоронить достойным образом

      в гробнице праотцев.

      Выйдет легко

      «Наружу, наружу,

      тужьтесь еще, еще,

      ничего ему не поможет, выйдет легко»

      Резкий воздух прорвался внутрь,

      и взрывом вырвался обратно:

      «Мама мама почему мама.»

      Эту длинную жалобу он сократил

      До одного звука:

      Ииииииии –

      В бездонном мерзком пространстве, куда он попал,

      нашлась первая опора,

      наручники из пальцев на пятке:

      акушерка подняла его головой вниз,

      маленькие ручки в разные стороны,

      перевернутое распятие.

      Но вот, через бесконечное мгновение

      пришел ангел, старый чиновник,

      проверил номер удостоверения личности

      и в великой милости, по обычному распорядку,

      закрыл ему рот

      и помог забыть.2

      Теперь опять мягко и тепло, опять материнское лоно,

      и откуда-то очень издалека он слышит

      первую добрую фразу:

      «Здоровый мальчик, и сколько у него сил!

      Ревет как бычок,

      в добрый час»

      Планирование

      На углу улицы Яркон разрушают дом. Морская соль разъела железные сухожилия. Он умер в возрасте пятидесяти двух лет. Рабочие начали, конечно, сверху, в направлении, обратном строительству. Уже при первых ударах молота открывается комната: у нее был цвет идеальной плоти, розовый как у двадцатилетних. Две или три проститутки стоят на улице в утренней скуке. Средиземное море развалилось напротив, лениво вылизывает себя. Только один серьезный человек, видимо, строительный подрядчик, тщательно проверяет могилу, которую вскрывают у него на глазах, и видит новорожденного: здесь будет установлена стелла, квадратная, многоэтажная, в память о доме.

      Сувенир

      Город, в котором я родился, Радауц в Буковине, выбросил меня, когда мне было десять лет. В тот же день забыл меня, как мертвого, я тоже забыл о нем. Так было спокойнее нам обоим.

      Вчера, через сорок лет, он прислал кое-что

2

Считается, что новорожденный наделен знанием о мире; в момент его появления на свет приходит ангел, который касается рта – и все забывается; но потом, при изучении Торы, человек вспоминает то, что на самом деле знал.(Трактат «Нидда» и дальнейшие комментарии. – А.Б.)