Вот слова. Аркадий Штыпель

работал инженером-акустиком, радиологом, учителем математики, монтажником-наладчиком, фотографом, сторожем. Первая публикация состоялась в 1989 г. в антологии «Граждане ночи», первая книга «В гостях у Евклида» вышла в 2002 г., вторая – «Стихи для голоса» в 2007 г. Выступает также как переводчик поэзии с английского (сонеты Шекспира, Дилан Томас) и украинского языков, рецензент поэзии и фантастической прозы. Неоднократный победитель турниров поэтического слэма.

      Есть полнота бытия, позволенная, быть может, лишь поэзии.

      Есть – богатство словаря, сравнимое с изысканно-обалденной речью Георгия Оболдуева или оригинальными заговорами замечательного переводчика скальдов, недооцененного даже по смерти Сергея Петрова.

      Есть – роскошь читать эти стихи вслух, возвращая породившим их стихиям как «мумузыку» первопричин. Или перечитывать – многажды – про себя.

Санджар Янышев

      Штыпель – мастер преобразовывать жизнь в живопись, превращать неказистые ягодки ее в совершенные плоды воображения.

Валерия Пустовая

      Если уподоблять поэзию Штыпеля иным родам искусств, то в первую очередь мы вспомним живопись. И дело не просто в точнейших оттенках кадмия или охры или композиционных приемах, разворачивающих стихотворение скорее в пространстве, нежели во времени. Дело, пожалуй, в зорком прищуре живописца, схватывающем фрагмент мироздания и проводящем его через магическое на самом деле. Массивное в этом ракурсе предстает воздушным, легкое же, наоборот, наливается фактурой. Эти превращения достоверны.

Леонид Костюков

      Прежде всего, стихи Штыпеля ясны.

      Поэт ничего не хочет затушевать, затемнить – совсем наоборот, он проясняет и выправляет неизбежные вывихи восприятия.

      Штыпель – простодушен, но зорок. А эти качества друг другу вообще-то противоречат. Простодушный примет на веру то, что зоркий видит насквозь.

      Значит, вывод один: Штыпель видит не так, как мы, и принимает на веру только то, что видит сам.

Владимир Губайловский

      Блистательное умение работать с ритмическими переходами, звукописью, фонетическими цитатами и т. п., любовь к гротескам, парадоксам, алогизмам, подчеркнутая автоиро-ния – всё это сблизило Штыпеля с младшим поэтическим поколением (для которого «новая эстрадность» становится очевидно привилегированной формой представления стихов), сделав старшего поэта любимым автором московских (да и не только) литературных клубов и неоднократным победителем разнообразных турниров.

Данила Давыдов

      Описанный выше парадокс герметизма и простоты наиболее ярко выражается в том, что Аркадий Штыпель – один из признанных мастеров устного чтения. Он готов привлечь внимание зрителей не близостью описанных в стихах событий к их собственной (“зрительской”) жизни, не блестящими остротами, не иронией-пародией, но чем-то вовсе не привычным: умением вовлекать в рассказ достаточно отвлеченные приметы напряженных поисков поэтического слова.

      Однако у этой манеры есть истоки и корни, на нее существует спрос, поскольку она укоренена в глубокой повседневной потребности многих современных читателей, берущих в руки стихи: проникнуть в смысл поэзии, помимо заклинаний о поэте-пророке и творце, в перспективе приобщения к секретам ремесла поэта-мастера.

Дмитрий Бак

      «ВОТ слова:…»

      ВОТ слова:

      их значения

      не имеют значения

      «ДОЛГО тянутся разлогие глаголы…»

      ДОЛГО тянутся разлогие глаголы

      горные разломы

      седенькие речки

      вдоль холмов в слоновьих шкурах

      вдоль садов нависших

      ободом вихляет колымага

      в долине горбится селенье

      дымят вечерние мангалы

      время молитвы

      ……………………………………………

      здесь никто своей копейки не упустит

      ……………………………………………

      здесь когда-то

      на месте уступов

      дно было моря

      «КОГДА на набережных и аллеях…»

      КОГДА на набережных и аллеях

      вперяемся в соблазны сарафанов

      или в задумчивых музеях

      любуемся костьми левиафанов

      или часы отмериваем скупо

      или транжирим дни за днями

      лелея давнюю тоску по

      недостижимым городам и

      вот кажется уж куплены билеты

      на поезда и самолеты

      на белые морские пароходы

      но кажется что вот лежишь в белье ты

      на допотопной железной койке

      снуют перед глазами паутинки

      шуршат газеты

      текут