Королевские камни. Карина Демина

первой… немного, но этой малости хватило, чтобы Джону пришлось повозиться. И он возился. И не заметил, как ушел пес, не заметил и как тот вернулся, не один, но с другим, покрытым шрамами, и с альвой, которая держалась в тени его.

      – Мне понадобится неделя, чтобы открыть все, – сказал Джон, отступая от замка, который не спешил поддаваться. – Но если вам интересно, то вот…

      Он распахнул дверцу и отступил, позволяя хозяину заглянуть внутрь вскрытой ячейки. А тот пропустил вперед альву.

      Но и она не спешила.

      Люди к вскрытым сейфам относились с недоверием, пожалуй едва ли не большим, чем к человеку, который, собственно говоря, эти сейфы вскрывал. Они смотрели на Джона и на железные ящики, и появлялось в глазах их что-то, чему Джон не мог дать названия.

      Они вдруг узнавали, что вещь, казавшаяся им надежной, вовсе не так надежна. И это тоже было не понятно, потому как люди ведь сами хотели добраться до того, что внутри.

      Альва подходила к сейфу с опаской. И дверцы коснулась, но руку отдернула. Оглянулась на пса, а тот тихо произнес:

      – Что бы там ни было, принадлежит это тебе.

      А Джон подумал, что, возможно, ошибался насчет пса. И вовсе тот не плох.

      Она же отступила и головой покачала:

      – Я… я не могу.

      – Глупости.

      Пса звали Райдо, точно: почему-то имена заказчиков в Джоновой голове не задерживались, в отличие от названий их сейфов. Вот сейфы Джон помнил в мелочах, даже те, первые, с которыми он возился подолгу, к немалому неудовольствию людей, ждавших не мастера, но чудодела.

      – Со мной сможешь? – Райдо взял альву за руку, очень осторожно, словно опасаясь эту самую руку сломать. И Джон, глядя на пальцы пса, толстые, грубые, согласился, что осторожность эта вовсе не излишество. – Со мной ведь не страшно… да и что там страшного может быть?

      Черный футляр для драгоценностей. Старый.

      Джону позволили смотреть: о нем, кажется, вовсе забыли. И он, пользуясь шансом, присел, прислонился к стальной стене, скрывавшей еще двадцать восемь тайн.

      Или больше?

      Не зря ведь в конторе не сохранилось общего плана… особый заказ. Нет, Джону Талботу случалось и прежде иметь дело с особыми заказами, но нынешний… пожалуй, нынешний и среди них выделяется.

      – Не открывай, – дрогнувшим голосом попросила альва.

      – Нельзя все время прятаться, Ийлэ.

      – А… а если попробовать?

      – Чего ради?

      Промолчала. И все-таки решилась. Замочек на футляре простенький, не замочек даже, но просто крючок серебряный, который соскочил легко. Крышка сама поднялась.

      И Джон, поддавшись любопытству, встал, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же такого было в футляре. Прогонять его не стали.

      Ленты атласные, тонкие и прочные… и снова ленты… змейка браслета, слишком маленького, чтобы быть взрослым, крохотные, кукольные будто, кольца.

      – Что это? – Нат протянул было руку, но получил шлепок по пальцам.

      – Мои… украшения… – Альва говорила шепотом, но слышали ее все. – Мама мне показывала… это отец сделал,