Отцы-основатели. Александр Борисович Михайловский

с песком, готовить известковое тесто.

      14 сентября 1-го года Миссии. Четверг. Пристань Дома на Холме.

      С утра дождь утих и небо даже немного развеялось, но все равно даже в районе полудня температура воздуха не поднималась выше двенадцати-тринадцати градусов тепла. Весь день Сергей Петрович работал со своей столярно-плотницкой бригадой. Перегородки в общежитии были уже установлены и дело дошло уже до сколачивания лежанок. Очаги понемногу топились, кан был теплым и внутри общежития было тепло, и вкусно пахло обструганным смолистым деревом. И хоть спешка хороша только для ловли блох, но Сергей Петрович решил во что бы то ни стало закончить сегодня все работы, чтобы завтра прямо с утра учинить праздник новоселья.

      А то как-то нехорошо получается – рядовые члены клана живут в теплой и уютной казарме, а вожди ютятся по летним халупам, которым по ночам откровенно уже не хватает отопительных возможностей. То есть местные, разумеется, были бы рады и тем шалашам-вигвамам с канами (у них самих, в жилищах с центральным костром-очагом условия были гораздо хуже), но ни Марина Витальевна, ни Антон Игоревич, ни Сергей Петрович, ни Андрей Викторович, ни Ляля, Лиза, Катя, Сергей-младший и Валера никак не являлись местными. Они и сами хотели жить по-человечески в своем понимании, и всему своему новому клану привить правильный вкус к жизни. Потому-то так и торопился Сергей Петрович с общежитием, ведь в этот шалаш-вигвам даже электричество не проведешь, да и с понижением по ночам температуры до нуля и ниже, вылезать утром из-под одеяла становится мало-мало неприятно. Нет, вопрос общежития назрел и перезрел, вот и работает над ним Сергей Петрович как проклятый.

      15 сентября 1-го года Миссии. Пятница. Пристань Дома на Холме.

      Ночью опять случился заморозок, земля под ногами задубела, а лужицы покрылись льдом. Правда, текучая вода, в Ближней и тем более в Гаронне пока сопротивлялась наступлению мороза, и лед там не появился даже в стоячих прибрежных заводях. Наверное, еще не время. Первым делом, сразу после завтрака, состоялось великое переселение народов. Из шалашей-вигвамов вытаскивалось все ценное и неценное имущество, и Антон Игоревич на УАЗе отвозил его на новые квартиры, где в отдельных теплых полукомнатах, еще пахнущих обструганной сосной, на прочных трехъярусных широких лежаках, застеленных сухой травой, уже были расстелены покрышки из шкур. Каждая комната, отделенная от коридора занавесью из шкур, была рассчитана на размещение от шести до двенадцати (если на один лежак шириной в метр двадцать класть сразу двоих) человек и больше напоминала купе плацкартного вагона двойной ширины, чем нормальное жилье. Но как паллиатив пойдет, тем более что решает самую главную задачу – размещение максимального числа народа в минимальном объеме при максимально комфортных условиях, когда тепло, светло, ниоткуда не дует и на голову не каплет. В результате примерно к десяти часам дня береговой лагерь окончательно опустел. С шалашей-вигвамов забрали