Виза на смерть. Мария Шкатулова

да еще и джип в придачу. «Так что, видимо, все в этой жизни расставлено правильно, и следует считать, что Димке крупно повезло», – уговаривал себя Гулин и тут же, представив себе своего сына с магазинщиком, с такой силой ударял кулаком по столу, что подскакивали и недопитая бутылка водки, и стакан, и тарелка с остатками краковской колбасы, которую он нарезал, чтобы хоть чем-то закусить, но не ел, потому что есть не мог.

      Сейчас Димке уже десять лет, и они видятся каждое воскресенье или почти каждое, потому что иногда Гулин занят и в выходные, но Димка никогда не злится, а, наоборот, старается его утешить: «Ничего, пап, ты не расстраивайся – мы с тобой в следующий раз подольше погуляем», – хотя – Гулин хорошо это знал – сам ужасно огорчался, когда их встречи срывались.

      В прошлом году его бывшая жена родила от магазинщика девочку и, наверное, поэтому отпустила Димку с ним на время его отпуска. Тогда они прожили три недели у его друга Степы под Киржачом – ходили за грибами, ловили рыбу в реке Шерне и перочинными ножами вырезали из сосновой коры кораблики. И Гулин был счастлив, как никогда в жизни.

      Этот Степа – они с Гулиным выросли в одном детдоме – часто говорил ему: «Не пойму, Андрюха, чего ты не женишься? Ты же прирожденный отец! Ну не повезло с одной бабой – возьми другую. Она тебе нарожает, сколько захочешь».

      Гулин не спорил, но про себя знал, что, пока Димка не вырастет, он никогда не сделает этого. «Он меня не предал, а я, выходит, его предам?» – думал Гулин и расходовал свои избыточные отцовские чувства на детей, которых ему приходилось искать по долгу службы. И каждый раз, вынося из какого-нибудь страшного подвала похищенного ребенка, он, прижимая его к груди, представлял себе на его месте собственного сына и думал: «Любой может обидеть парня, который живет не с родным отцом, а с чужим дядей, и потому – совершенно не защищен…»

      Видя Женины страдальческие глаза, капитан Гулин сочувствовал ей и изо всех сил хотел помочь, но ему не везло.

      Вначале он отправился к Лоре – не столько потому, что подозревал ее, сколько чтобы, как говорится, сбросить ее со счетов и спокойно двигаться дальше. Лора приняла его в прихожей и долго не могла понять, чего он хочет. А поняв – оскорбилась. «Вы меня, что ли, подозреваете? – спросила она и тут же крикнула куда-то вглубь квартиры: – Вадик, иди сюда!» Когда Вадик появился в коридоре, она сказала:

      – Вот полюбуйся – пришли из милиции. Они думают, что это я похитила дочку Жени Шрамковой.

      – Я всего лишь спросил, что вы делали во дворе дома, где живет ваша подруга, – сказал Гулин.

      – А что ты там делала? – удивился Вадик.

      – Ты что – забыл? Кто меня просил отвезти посылку Гореловым?

      – Ах да! Видите ли, мы недавно вернулись из командировки, и моя жена развозит по знакомым всякую дрянь, которую нас просили передать. Это, я надеюсь, уголовным кодексом не карается?

      – Не карается, – буркнул Гулин и повернулся к двери.

      – Телефон Гореловых не дать? А то они подтвердят…

      – Не надо, –