Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

я давно не видела. Настоящий командир он у вас!

      – Они все командиры дома! – подмигнул сыну польщённый Павел Васильевич. – Вот посмотрим, как себя в самостоятельной жизни покажут.

      – А мы не будем в самостоятельной жизни. Мы с Сергеем Николаевичем и Митей! – весело сказала Лида. – Петя Русаков, иди сюда!

      – Я с матерью, – сказал Петя, держа за руку высокую полную женщину с серыми глазами и ясной улыбкой.

      Лида обхватила за шею свою мать и что-то оживлённо зашептала ей на ухо.

      – Не шепчи, Лидочка, – неприлично, – делая строгие глаза и потирая ухо, остановила её мать.

      По перрону прошёл Сева Малютин с худенькой, бледной женщиной. Они тихо разговаривали, не обращая внимания на общую сутолоку.

      – Я тебе, мама, разных-разных цветов насушу… Помнишь, когда я болел, ты приносила мне мяту. И руки у тебя пахли мятой… На даче, помнишь?

      – Помню. Только не вздумай привезти мне мяту, – засмеялась мама, – её и здесь много. И по сырым местам не лазь, Сева, а то промочишь ноги и заболеешь, а мамы там не будет с тобой, – улыбнулась она и вдруг тревожно поглядела в синие глаза сына. – А может… не ехать тебе, Севочка? Ещё не поздно…

      – Ну, мамочка! – засмеялся Сева. – Ну что ты, трусишка какая! Я же не один – со мной товарищи…

      Мимо, нагружённый всем дорожным снаряжением, прошагал Мазин.

      Рядом с ним семенила его мать – рыхлая, болезненная женщина.

      – Дай же мне что-нибудь, Коленька, ведь я с пустыми руками иду! – уговаривала она сына.

      – Да уже дошли. Стой тут, я вещи сложу. Вот здесь, у колонны, на эту корзинку сядь, а то толкнёт кто-нибудь, – беспокоился он, снимая с плеч вещевой мешок. – Я сейчас… Эй, Булгаков! Где Одинцов? – закричал он, заметив на перроне Сашу Булгакова.

      – Он около вещей!.. – крикнул Саша, разнимая сестрёнку и братишку, которые вдруг о чём-то сильно заспорили. – Ну что у вас тут?

      – Саша, я этого следопыта первая узнала, а он говорит – он первый узнал.

      – Я первый его узнал! – толкая сестрёнку, сердился мальчик.

      – Тише, тише! – погрозила им пальцем мать. – Что это вы брата перед всеми товарищами срамите!

      – Ничего, – сказал Саша, поднимая на руки толстого Валерку и глядя на мать грустными глазами. – А тебе, мама, трудно с ними без меня будет…

      – Ну что ты, Сашенька! Отдыхай от нас, голубчик, и ничего такого даже не думай. У отца отпуск скоро…

      – А у тебя, мама, когда отпуск? – вздохнул Саша.

      – А куда же я денусь? Мне без них и дня не прожить, Сашенька… За тебя-то всё сердце изболит, сыночек…

      – Граждане! Граждане! Приготовьтесь к посадке! Через две минуты подходит поезд, – громко объявили по радио.

      На перроне всё задвигалось, зашумело.

      – Пионеры, к вагону стройся!

      – Родителей просим на минутку отойти! – пробегая, кричал Митя.

      – Ну, ну, – заторопились родители, наскоро обнимая детей, – бегите, бегите!

      Чёрный массивный паровоз, тяжело ворочая колёсами, подошёл к перрону.

      За