Двуединый (сборник). Владимир Сазанов

подобного преимущества.

      – Именно так. И в таком свете присутствие в академии Абеля вполне логично. У Александро нет других лишних детей.

      – Господин, вы считаете Абеля разменной монетой? Нам, конечно, стоит рассмотреть все варианты, но, на мой взгляд, подобное маловероятно. Главнокомандующий много лет опекал его. Вряд ли лишь для того, чтобы однажды выбросить в одной из своих интриг. – Понятия чести и кровного родства в семье Денова были священны. Настолько, что даже начальнику службы безопасности приходилось убеждать себя в возможности иного отношения к ним.

      – Я подобного и не говорил, Реван. – Рональд поморщился. – Просто подумай о том, что, поскольку Александро приходится рисковать одним из своих детей, он постарается использовать наименее нужного. Абеля.

      – Да. Логично. Я думаю, что мы бы поступили так же.

      – Надеюсь, что нет. Мне неприятна сама мысль платить за трон владыки Дома жизнями своих детей.

      – Я с вами полностью согласен, господин. Лучше, если это будут чужие дети.

      – Это не лучшая твоя шутка, Реван. Но суть ты ухватил верно. Так что добавь к уже находящимся в столице людям пару ликвидаторов. На тот случай, если нам придется-таки оплачивать трон.

      Реван склонил голову в поклоне, демонстрируя, что он все понял.

      Глава 3

      Ла Абель Гнец

      Я пристально наблюдал за девчонкой лет десяти – двенадцати, бегающей среди деревьев со своей еще более юной подругой. Девочка была в коротком летнем платье, подол которого постоянно взлетал вверх, обнажая ноги почти полностью. Она раскраснелась от бега и постоянно смеялась. Нет, опять не то.

      Я скосил глаза на своих спутников, но они явно не обращали на меня внимания. Мелли с Кристиной уже добрых полчаса обсуждали последнюю столичную моду, втянув в свой спор и Кристофера в качестве эксперта и ценителя разных женских штучек. За прошедшую со времени нашего знакомства неделю мы сдружились, встречаясь практически ежедневно. Я и двое Денова не имели в столице знакомых своего возраста, а Мелисанда растеряла всех подруг, разъехавшихся по домам после окончания учебы или вышедших замуж. В итоге мы проводили вместе по несколько часов в день, гуляя по городу или сидя за столиком в городском парке. Как сейчас. Мелисанда много рассказывала о столице и академии, а все остальные с удовольствием слушали. Впрочем, иногда у нас случались и такие споры, как этот, когда двое или трое увлеченно обсуждали какую-то тему, а оставшиеся откровенно скучали, не понимая смысла дискуссии. Обычно темой подобных бурных дебатов была магия, о которой мы с Мелли могли говорить часами. Но сегодня была явно не моя очередь, и я вновь отвернулся от спорщиков.

      Меня все сильнее и сильнее беспокоила моя собственная реакция на женщин. То у меня начинало быстрее биться сердце, то прошибал холодный пот, но чаще всего возникали какие-то желания, явно не вписывающиеся в рамки обычного поведения, вроде стремления прикоснуться или ощутить аромат волос. Причем количество объектов, на которые я реагировал подобным образом, явно возрастало.