Спорим, ты влюбишься?. Мира Славная

так что вы понимаете, то, что ночью, это было… было… не свойственно мне.

      Ох и зануда! В первый раз в жизни, что ли, прощения просит?

      – И что же случилось?

      – Я вообще-то плохо помню.

      – А вы попробуйте!

      – Серж рвался с тобой знакомиться. Я сказал, что пусть себя ведет прилично. У меня.

      – Та-ак, уже что-то.

      – Он сказал: прости, братан. Давай выпьем…

      Похоже, именно с этого все и началось.

      – И мы выпили… – с тоской во взгляде сказал Владислав Юрьевич, без пяти минут бывший владелец отеля.

      – А потом?

      – Потом – только обрывки. Мы спорили. Я ему сразу сказал: такая девушка не для тебя. Она серьезная, умная и независимая. А он говорит: такую и тебе не видать. В общем, слово за слово…

      – Очень интересно!

      – В общем, я кричал, что готов поставить этот отель против рваного доллара, что соблазню вас, – он старательно смотрел куда-то в пол, потом в угол. Но только не на меня. – А потом кто-то подскочил с этим блокнотом…. Лер, прости меня.

      На последних словах он поднял свою пристыжено опущенную голову и посмотрел мне прямо в глаза. Спокойно, выжидающе, с готовностью принять любое мое решение. И я смягчилась:

      – Считайте, что простила. Что-то еще?

      – Еще договор… Пари. Мне никак нельзя проиграть. У меня ничего больше нет. Только это.

      Он беспомощно взмахнул руками, указывая на стены. В его голосе, во всей позе, в каждом движении было столько горя, что мне даже стало неловко. Он медленно провел глазами по комнате, всматриваясь в каждый предмет, в узор на стенах, в картины. Я поняла, что отель – это не просто игрушка избалованного мальчика. Это место действительно имеет для него какое-то большое значение.

      – Послушайте, ну к чему столько фарса, – наконец прервала я это молчаливое созерцание интерьера. – Вы не хуже меня знаете, что эта липовая бумажка не имеет юридической силы, да любой адвокат обхохочется, если победитель к нему с этим придет…

      – Да, бумажка липовая. А вот репутация моя – нет. Договор был заключен при свидетелях, я пошел на все условия добровольно. И теперь просто не имею морального права идти на попятную, иначе меня перестанут уважать. В определенных кругах я превращусь в ноль. Поверь, это хуже, чем потерять всё. Всё можно восстановить. Репутацию – нет.

      – И что же вы предлагаете? – спросила я, начиная понимать, куда он клонит.

      – Будешь моей девушкой.

      Слова возмущения уже готовы были сорваться с моих губ, но он опередил.

      – Фиктивной. На три месяца. Конечно, все неудобства я готов оплатить. Как насчет пятнадцати тысяч евро?

      Влад беспокойно вглядывался в мое лицо, словно пытался там что-то прочесть. Вот уж напрасно. Скрывать эмоции – это профессиональный навык, отточить в совершенстве который у меня было много возможностей.

      Я отчетливо произнесла:

      – Двадцать.

      Теперь настала очередь босса удивляться. Он явно не ожидал, что я сдамся так быстро. А когда до него дошел смысл моих слов, поспешно закивал головой:

      – Да-да,