В поисках Аполлона. Юрий Сергеевич Аракчеев

над которыми они обычно летают. Нету! А ведь интересно же узнать. Мало ли что тут может открыться… Раз они над этими растениями летают, значит… И вот выдернул несколько штук с корнем, а потом стал на листе бумаги каждый листик, каждый корешок перебирать. И нашел! Гусеницы, оказывается, днем на корнях прячутся от жары. А ночью выползают. Утром – опять под землю. Потому их и не встречали! Вроде бы, думаешь, чепуха такое открытие. А ведь это как подумать. Главное, что знаешь теперь: некоторые гусеницы именно так поступать могут. В принципе! А представь, к примеру, что гусениц каких-то злостных вредителей никак не обнаружат и не знают, как с ними бороться. Тут и подсказка! Или, наоборот, каких-то полезных развести надо… Когда у природы что-то новое подсмотришь, это может неожиданно очень пригодиться. Хотя поначалу, конечно, не сообразишь, как и для чего.

      Слушал я Игоря с большим удовольствием. Удивительно, как одни и те же законы проявляются в любом увлечении человека. Интерес – познание – опять интерес – опять познание. И вширь, и вглубь, и без конца. И наполняется твоя жизнь счастьем. Счастьем значимости, уверенности в своих силах, периодическими открытиями, счастьем движения и развития! И ничто, наверное, так не объединяет людей, как именно это – общий интерес, общая жажда познания.

      Конечно, любителям путешествовать в африканской саванне или в джунглях Южной Америки наш поход к Ущелью Глауконом показался бы совершенно не заслуживающим внимания. Ведь, покинув город Калининабад, мы даже не пользовались никаким видом транспорта. И шли мы всего лишь часа два, а вокруг даже не начинались ни бескрайние дикие прерии, ни экзотическая саванна, ни дремучие заросли хотя бы каких-нибудь полутропических тугаев. Сначала мы шли берегом реки Вахш, даже не самой реки, только что спустившейся с гор, а потому холодной и быстрой (Вахш в пере-воде с таджикского означает «неистовый»), – мы шагали по берегу водохранилища! То есть и здесь настигла нас искусственность пейзажа, «антропогенный фактор». Невдалеке тянулась узкоколейка… Потом были бугры, они становились все выше, и наконец вот оно, Ущелье.

      – Смотри, – сказал Игорь. – Это здесь. Видишь летают? Это они. Глаукономы.

      Правда, одну глауконому мы все же встретили, еще не доходя до Ущелья. И мне поначалу она показалась обыкновенной белянкой, ну если не капустницей, то репницей. Но при ближайшем рассмотрении я убедился, что по-своему она очень красива: с испода белые крылышки ее разрисованы лимонными жилками и отливают волшебно-призрачной розовостью, а с верхней стороны они снежно-белые – именно так: снежно, целомудренно! – и покрыты аккуратными черными пятнами. Но не в этом дело. Та, первая, не считается. Потому что главное – это Ущелье. Ущелье Глауконом. Тут-то и произошло чудо.

      7

      Помню я себя поздно. То есть ощущения жизни, которые появляются у человеческого существа, когда оно беспомощным младенцем приходит в мир, несомненно, были и у меня, но, видимо, их было так много и в неокрепшем мозгу возникала такая неразбериха,