Шато д'Иф и другие повести. Джек Вэнс

на социум фалидов? Что станет с их правилами „Бза“, с однородностью их каст, с их культурными закономерностями? Прошу прощения! – сказал он, обращаясь к Рэчу и Констанции Эйверилл. – Мне нужно срочно оценить ситуацию, применяя теоремы Мак-Дугала».

      Ученый поспешил уйти. Рэч и Констанция снова остались одни.

      Рэч устало посмотрел вокруг двумястами глазами. Салон казался ему непропорциональным помещением с низким потолком, а Констанция и антропологи – уродливыми, чуждыми существами. Их голоса раздражали его слуховые волоски, их движения оскорбляли его фалидские представления об эстетике.

      Он ощутил ход мыслей Констанции Эйверилл. Решительность и упрямое жизнелюбие, подмеченные им поначалу и вызвавшие у него восхищение, теперь почти не поддавались восприятию на общем фоне ее умственной деятельности – в целом и в общем их заменили теплота, нетерпение, хорошее настроение. И странная, задумчивая тоска.

      В данный момент ее беспокоили тоскливые, пугливые мысли – чего она боялась?

      «Вы несчастны, не так ли?» – спросила она его.

      Он написал: «Я сумел выполнить задание. Это меня радует. А во всех других отношениях я – музейный экспонат. Шутка природы».

      «Не надо так говорить! – Рэч почувствовал исходящую от нее волну жалости. – Вы – самый храбрый человек на свете!»

      «Я не человек. Мое тело погибло. И я не могу поселиться в другом человеческом теле. Я застрял в теле фалида. Оно мне не особенно нравится. В этих фалидских глазах все выглядит неправильно, не по-человечески».

      «Как для вас выгляжу я?» – с любопытством спросила Констанция.

      «Ужасно. Как помесь ящерицы с ведьмой».

      Рэч уловил мимолетную тревогу, характерную для женщин.

      «На самом деле я неплохо выгляжу!» – заверила его Констанция.

      Они помолчали.

      «Вам нужен кто-нибудь, кто будет о вас заботится, – продолжала Констанция. – Я этим займусь».

      Рэч искренне удивился. Его крыльчатые пальцы дрожали, пока он записывал ответ: «Нет! Мне предоставят патрульный космический катер, и я проведу в космосе остаток своих дней. Мне никто не нужен».

      «Я полечу с вами».

      «Как вы сможете это сделать? Вас нисколько не беспокоит ваша репутация?»

      «Ха! Думаю, что в вашем обществе я буду в безопасности, – она рассмеялась. – Так или иначе, мне дела нет до репутации».

      «С юридической точки зрения я – женщина, – Рэч попытался придать ироническое выражение письменному ответу. – Я съел „фрукт жизни“. Через некоторое время это фалидское тело станет матерью. Надеюсь, у меня не разовьются материнские инстинкты».

      Констанция поднялась на ноги. Она плакала: «Не надо! Не говорите мне такие вещи! Это ужасно – то, что с вами сделали!» Она яростно вытерла слезы тыльной стороной руки. «Ладно! – кричала она. – Я сошла с ума, я последняя дура! В любом случае, нынче високосный год. Вы – самый замечательный