Большой мир маленьких историй. Забавные миниатюры. Инна Рогачевская

вздрогнула в его пальцах. Он окунул её в алую краску, рисуя на холсте яркую дугу. За алой полосой последовали жёлтая, синяя, оранжевая, зелёная дуги.

      – Просто и красиво. Так и продолжай, сказал любуясь нарисованной радугой.

      Неожиданно краски потеряли яркость и цвет, радуга исчезла с холста.

      – Почему? – только и спросил.

      – Не хватает опор, – ответила Жизнь.

      – Где их взять?

      – Где? Ты меня спрашиваешь? Создай! Слепи! Прими решение. Не жди ни от кого подсказок и наставлений. Только сам. Ты хозяин своей жизни, другой у тебя не будет. Твоя радуга никогда не взойдёт, пока не воздвигнешь опор.

      Она отвернулась, отложив кисть. Сложила на груди руки.

      «Знак протеста», – понял он. – Я подумаю, а ты пока малюй.

      Она не тронулась с места. Сидела и смотрела в окно, на застывшие на небе серые тучи и нудно моросящий дождь.

      День выдался не таким уж плохим, как он предполагал. С боссом объяснился. Написал заявление об уходе, босс принял и одобрил. Его шеф не такой уж дилетант. Скорее всего проблема в нём самом, не любит он свою работу. Не горит сердце. Не приносит удовольствия – не его. С завтрашнего дня начинается совсем другая жизнь. С Наташкой объяснился. Простила ли? Главное, он понял – дальнейшая связь не имеет смысла. Без взаимного доверия, любви, взаимопонимания, родственности душ- счастья не построить. К чему тянуть «кота за хвост». Что ещё? Ещё многое предстоит сделать, главное не топтаться на месте, не вязнуть в ненужных связях, не принятых решениях, двигаться вперёд, к свету. Жизнь, не так уж плоха, если смотреть на неё с правильной точки преломления призм.

      Неожиданно пошёл ливень. Он спешил домой. Возле церкви на мокром асфальте сидел нищий, обычный нищий, мимо которого он проходил каждый день, не обращая внимания. На этот раз он почувствовал, как сжалось сердце.

      – Возьмите зонт, он вам пригодится и ещё вот это, – вытащил из куртки несколько бумажных купюр, вложив в мокрую ладонь мужчины. – И ещё, – он снял куртку, накидывая на плечи изумлённого нищего, – оденьтесь, холодно.

      Дождь хлестал по лицу, поникая под одежду. Такого дождя не было давно. Он шёл совершенно мокрый, но довольный всем происходящим. Что он чувствовал в душе? Легкость, невесомость, уверенность, будто крылья выросли за спиной, а не мокрые лопатки торчали из-под прилипшего к телу свитера. Человеку было хорошо. Около подъезда в луже сидел котёнок, жалобно попискивая.

      – Малыш, где твоя мамка?

      Котёнок потёрся о его ногу.

      – Пока найдётся твоя кормилица, приглашаю к себе на постой, – он взял на руки невесомое тельце, прижав к мокрой груди.

      Дома было спокойно и уютно. Размеренное постукивание часов. За стеной соседи смотрели детектив. Там кто-то кричал и отстреливался. Он улыбнулся шуму. Сегодня ему не мешало ничего и никто. Было просто хорошо. Котёнок, накормленный, высушенный после душа, завёрнутый в его халат спал на кресле.

      «Назову его Пух. Я думал он серый, а оказался белым, как пух. Никому его