Надежда не умирает никогда. Ольга Владимировна Яворская

могла. Запах по двору распространялся постепенно, заполняя сначала задний двор и проникая на бабушкину рабочую территорию. Федоре пришлось отложить все дела и заняться выяснением причины, появившейся вони в ее цветущем дворе. Справиться самостоятельно она не смогла и позвала на помощь Вовку. Мальчику даже напрягаться не пришлось, чтобы вспомнить про вчерашний день и предположить откуда эта вонь. Осталось малое – вычислить где во дворе скрывается занятая собой и своими делами Катька, чтобы вывести ее на чистую воду.

      – Ну, так, шо? – повторила вопрос бабушка, – хиба тоби не воняе?

      – Ще як воняе, – выдавила из себя Катька, задумываясь о том, как бы избежать участия в ликвидации со двора зловонно пахнущей и уже не привлекающей ее змеи. Но об участии даже речи не шло, она должна была сделать все сама, без посторонней помощи.

      – Зараз ты ее визьмешь и вместе з нею на вси чотыре стороны, геть с двора, да подальше, – рявкнула Федора. Катька с брезгливостью завернула ужа в бумагу и потащила его в ров хоронить. И так как это было не последнее дохлое животное на территории двора, она быстро вернулась к своей мыши, и похороны продолжились дальше.

      ***

      Свободы было достаточно, чтобы нагуляться, накупаться и набегаться в течение дня, но в основном Катька и Вовка занимались накопительством. Денег в семье никогда не хватало, и они часто наблюдали экономную и расстроенную маму, которая подсчитывала копейки, чтобы подготовить их в школу или отправить отдыхать в летние каникулы на Украину. Дети смекнули с самого раннего возраста, что могут приносить пользу маме, пусть небольшую, но поддержку. Поэтому каждый день тратился еще и на уборку территории села от скопившихся пустых бутылок, которые с «радостью» принимались в магазинах по 12 копеек за штуку. Практически каждый день приносил удачу. Дети не тратили эти деньги на лимонад и конфеты, они бережно их складывали в копилку до приезда мамы. За лето получалось до 20 рублей, а по тому времени это были хорошие деньги, ведь билет в купейный вагон с Украины до Москвы тогда стоил 12 рублей с копейками.

      Лето пролетало незаметно, в конце августа всегда приезжала мама и забирала своих откормленных, розовощеких детишек назад, в маленький подмосковный городок Серый, с горькими восклицаниями в бабушкин адрес:

      – Ну зачем ты, мать, их так откормила? Мне же их теперь дома не прокормить!

      На что довольная Федора, рассматривая детей, никогда с ней не соглашалась, считая, что «Диты довжны буты здоровэньки у всих смыслах цьего слова!».

      VI

      В Сером осенью начиналась совсем другая жизнь – школа, ответственность в учебе, пьяные соседи в коммуналке, сырость и холод.

      Катька остро ощущала холод этого городка и свое одиночество, мороз не только на улице зимой (а зима длилась месяцев шесть с половиной – с октября по апрель), но и на душе. Для нее здесь все было чужое, она точно знала, что, как только станет взрослой уедет сразу и больше не вернется. Получится ли это у нее? И Катька усиленно