Будет день. Городской рассказ. Михаил Максович Пинский

Хотя мне её жалко. Она останется совсем одна. Но я стану приезжать к ней часто-часто, так что она соскучиться не успеет. Мы с папой будем к ней приезжать по очереди… Но, я уеду по любому. Я хочу жить с папой и Анечкой. И попробуй папочка только не взять Аньку с нами. Всё твои гитары и барабаны с девятого этажа полетят. Я не шучу… И не вздумай, мамочка, возражать. Это бесполезно. – Ленка завелась конкретно.

      – Бог с тобой, делай что хочешь. – Махнула рукой совершенно расстроенная Маринка. – Правильно сказал Марик, вишня от яблони растёт недалеко…

      – Яблочко от вишенки недалеко падает. – Поправил Маринку педант Марк…

      – Пошли вы все к ени матери! Я уезжаю к маме! – Маринка, пунцовая от ярости, вскочила и стремительно направилась в прихожую. А мы втроём, совершенно не уместно в этой ситуации, принялись безудержно-истерично хохотать над её экспромтным каламбуром, катаясь практически в буквальном смысле этого слова по полу, точнее, по дивану. Маринка вернулась. Вприщур обвела нас своим учительским высокомерно-уничижительным взглядом. – Дураки! Какие же идиоты! Господи, ну и семейка мне досталась.

      6

      Я уже час долбил этот соляк. Центральный соляк главной композиции альбома. Композиции, которую мы практически закончили и даже записали основные барабанные и гитарные партии…

      Я спешил. Мне хотелось, чтобы этот альбом, наш с ребятами последний совместный альбом вышел пока я ещё нахожусь в Москве. Я не знаю, что нас ждёт в будущем. Что станет с группой. Возможно, с моим отъездом она распадётся. Возможно, ребята сохранят группу, пригласив нового гитариста. Возможно, мы и дальше сможем работать вместе, несмотря на разделяющие нас тысячи километров. Теперь благодаря технике, технологиям и интернету это вполне разрешимая задача…

      Я торопился. Но соляк, который ещё совсем недавно, всего несколько дней назад звучал мощно супертяжёло напряжённо агрессивно энергично и брутально теперь мне никак не давался. Выходил какой-то безликий аморфный никакой. И совершенно не соответствовал неистовому урагану гитар и барабанов, работающих в унисон подобно армаде штурмовиков-бомбардировщиков.

      Не знаю, что со мной произошло. Наверное, давала о себе знать усталость, связанная с самым трудным начальным этапом выполнения заказа. Да и приезд Марка и Маринки, архангельский проект внесли в душу совершенно ненужные теперь волнение сумятицу и неопределённость, разрушили привычный размер жизни, спокойное состояние. Но, самое главное, необходимость принятия важного судьбоносного решения давили тяжёлым грузом, не давая настроиться… И, как следствие, к завтрашней записи я оказался совершенно не подготовлен…

      – Игорь, ты очень не хочешь уезжать? – Анечка обняла меня сзади, прижалась, поцеловала в шею и положила свою головку мне на плечо. В её вопросе звучали тревога и грусть. Я захваченный врасплох её вопросом нашёл в себе силы только спросить, почему она так решила. – А это видно… Ты не обидишься, если я скажу честно, что думаю… У меня такое ощущение что ты боишься ехать в Архангельск.